____________________
Публикации Гайдукова: 1997-2000; Диссертация Гайдукова
____________________

Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru):

Гайдуков, А.В. Идеология и практика славянского неоязычества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Специальность 09.00.06 – философия религии / РГПУ им.А.И. Герцена. – СПб., 2000. – 165 с. (URL: http://ethna.su/biblioteka/gajdukov-1997-2000-publikatsii/2000-gajdukov-a-v-ideologiya-i-praktika-sla-2)

PDF файл для скачивания: Гайдуков А.В. Диссертация 2000 Идеология и практика славянского неоязычества (с)

____________________
Введение
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Заключение
Приложения
Библиография
____________________

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность проблемы исследования. В современной России с падением тоталитарной идеологии на фоне возрождения духовности и традиционной православной религиозности на свет появляются и другие религиозные, философские, психологические, оздоровительные учения, в том числе и языческой направленности. В поисках жизненных ориентиров многие люди обращаются к вере, обычаям, преданиям предков, изменяя, игнорируя, либо не признавая христианство и другие авраамистические религии. Появившись в начале XX в. в творческих кругах интеллигенции как символ чистоты и идеальности народного духа, неоязычество с новою силой проявилось в конце 1980-х годов в связи с ростом национального самосознания. О возможности возврата широких народных масс после атеизма к другой религиозной вере еще в 1936 г. писал Ж. Маритен [94], а немецкий философ Г. Шнейдер, полагая что «то, что является на свет в «постатеистическом» обществе, какую бы религиозную окраску оно ни принимало, есть возвращение к язычеству, то есть обожествлению природного и общественного мира.

В отечественном религиоведении до сих пор не поднимался вопрос о комплексном изучении такого сравнительно молодого явления для новой России, как неоязычество. Научное исследование языческих, генотеистических и синкретических религиозных представлений до сих пор остается не осуществленным, несмотря на то, что к 1990-м годам в России появилось множество общественных организаций, политических партий и фольклорных движений, идеологическую и вероисповедальную основу которых составляют языческие и неоязыческие представления. На январь 1998 г. в Российской Федерации было зарегистрировано 10 языческих объединений [118. 534]. Реальная же их численность достигает сотни. Представители неоязычества чаще оформляются как общественные объединения, либо не регистрируются вовсе. В среднем неоязыческие группы состоят из 10-15 человек в возрасте 18-45 лет. В них существует различные отношение к богам и праздникам, простые и повторяющие христианскую, сложные иерархия жрецов и обрядность. Ими создаются объемные мифологические концепции.

Изучение организованных в небольшие группы, несущих особую субкультуру представителей неоязычества является весьма важной проблемой современного российского религиоведения, так как языческое мировоззрение, оказывая влияние на определенные социальные слои, формирует особые нравственные, историко-культурные и политические представления. Особая значимость изучения данного явления заключается и в том, что языческая идеология весьма популярна в политических и националистических организациях России, а неправильное ее толкование может привести к появлению межнациональных конфликтов и росту межэтнической напряженности, с одной стороны, и ущемлению демократических прав определенных групп русского населения нашей страны, исповедующих дохристианские культы, – с другой.

Состояние научной разработанности проблемы.

Изучение и освещение деятельности славянских неоязыческих групп происходит по нескольким направлениям, различающимся по целям, методам и компетентности подходов. В отечественном религиоведении данная тема не рассматривалась комплексно. В некоторых публикациях, посвященных, новым религиозным движениям язычники упоминались лишь поверхностно. Поэтому, неразработанность темы открывает широкие возможности для всестороннего анализа возрождаемых дохристианских верований.

Религиоведческий анализ феномена неоязычества осуществлен в современной научной литературе явно недостаточно. Фактический материал довольно богат, но фрагментарен, разрознен и требует философского, религиоведческого и социологического обобщения, формулирования научных и практических выводов.

Достаточно краткую информацию о неоязычестве дают некоторые учебники по религиоведению и обзорные книги о современных религиях [119.213-214; 156319-322]. Различные социологические справочники о религиозных организациях России также не отличаются подробностью, точностью и новизной публикуемой информации о конкретных неоязыческих группах или религиозных течениях [30.234-242, 105, 143.363-366]. В них в кратких справках о неоязычестве в целом часто встречаются один-два эффектных обряда, проводимых в той или иной неоязыческой общине, и отсутствует систематизированный анализ явления, а тем более, выделение этнонациональных особенностей на славянской (русской) почве. Ряд исследований проводится представителями местного управления, территорий, где активно действуют неоязыческие группы [158.86-93, 146.39-44].

Из обобщающих работ по неоязычеству можно назвать статьи С. Антоненко и О.В. Асеева [23]. Были защищены и научные работы о неоязычестве, но в них славянское неоязычество рассматривалось либо слишком узко, в пределах одной группы, либо слишком широко, включая также и язычество разных народов России [147]. О.В. Асеевым в диссертации была осуществлена систематизация терминов «язычество», «неоязычество», «религиозный синкретизм» и «генотеизм», определены мировоззренческие и социально-психологические функции язычества в современном российском обществе, выявлены основные истоки и дана характеристика неоязыческих движений в их связи с актуальными этнополитическими проблемами современного российского общества [21.5]. Однако в диссертации не уделено внимание ни структурным особенностям неоязыческих групп (общин), ни их религиозным практикам. Анализ проводился в основном на примере нескольких самых известных групп Москвы и Поволжья, а также Инглиизма, что не отражает весь спектр проявления неоязычества, тем более славянского (русского).

Философский аспект неоязычества и национализма на основе богатых полевых записей рассматривались петербургским философом В.Ю. Сухачевым [143]. Однако, они посвящены только петербургским «Союзу венедов» и «волкам» («Схорон еж словен»), представляющим лишь два неоязыческих направления среди множества.

В религиоведении неоязычники упоминались исключительно в связи с новыми религиозными движениями или антисектантской деятельностью. Директор социологического центра РАН, сотрудник института религии и права С. Филатов посвятил несколько статей проблеме нетрадиционных религий, где уделялось внимание и возрождающемуся язычеству [154.201-216]. Исследованием религиозной ситуации в России занимается петербургский социолог А. Щипков, посвятивший современным языческим верованиям Поволжья ряд статей и монографию [155; 163]. К сожалению, в них очень мало внимания уделяется возрождению славянских дохристианских верований. Религиоведы видят в неоязычестве «новые религиозные движения, основанные на возрождении древних верований и обрядов, богов-покровителей Перуна, Рода, Мокоши, Велеса и др.» [105.67]. Различия между язычеством и неоязычеством практически не производится, а понятие «возрождение» не уточняется.

В Петербурге студенты Русского христианского гуманитарного института (РХГИ) под руководством А.В. Щипкова изучают новые религиозные движения, в том числе и некоторых представителей неоязычества. В выпущенном ими сборнике статей две посвящены «Союзу венедов».

Проблемами славянского неоязычества интересуются и в других странах. Француженка А.Л. д’Апремон работает над диссертацией по этой проблеме и даже направила в «Калужскую славянскую общину» анкету, которая была опубликована в № 1 за 2000 г. новороссийской газеты «За Русь».

Православные издания чаще всего дают тенденциозные оценки неоязычеству, выступая с жесткой его критикой [167] или освещая современных язычников односторонне [50]. В конфессиональных (христианских) публикациях традиционно под неоязычеством в значении «новое, современное язычество» в широком смысле понимаются все нетрадиционные религиозные проявления от сатанизма и теософии до музыкальной рок-культуры и интернета. К язычникам относятся и «кришнаиты» [136]. Активно обличает неоязычество известный проповедник диакон Андрей Кураев [87], однако и у него в неоязычниках кроме представителей «New Age» («Нового века») и язычников как таковых записаны последователи учения Рерихов «Агни-Йоги», теософии, антропософии, трансцендентальной медитации, оккультизма.

Наибольшее внимание неоязычеству уделяется в связи с растущими проявлениями национализма в постсоветской России. Одни из первых упоминаний понятия «неоязычество» (без объяснения содержания) появились в политологических исследованиях В. Прибыловского начала 1990-х гг. [37.9-10, 38.39-41, 39.122-133; 115.13-20]. Еще в 1992 году в «Словаре новых политических партий» он называет неоязычниками Гуманистическую партию России (ГПР), Национал-демократическую партию, Память В. Емельянова, Русскую партию и «Союз венедов» и говорит о расколе, произошедшем между православными и неоязычниками на съезде Славянского Собора – национально-патриотической коалиции 20-22 января 1991 года [115.119]. О неоязыческом национализме и даже фашизме «Союза венедов» и «волков» («Схорона еж словен») дискутируют правозащитные организации; [90.18].

В этом же направлении работает и американский историк и политолог Уолтер Лакёр, посвятивший неоязычникам главу в книге о русском национализме [89.170-175].

Подробный анализ политических требований, идеологических доктрин и акций петербургских неоязычников-националистов дает Е.Л Мороз [102], определяющий русскую языческую религию как своеобразную современную мифологию, «в которой имена древних славянских богов сочетаются с вульгаризированным изложением индуизма и дополняются разного рода откровениями о черных и светлых энергиях и космических мирах», поясняя, что «саму эту неоязыческую систему исповедующие ее люди в знак родственности с индоарийской традицией часто называют ведизмом» [101.71-72].

Самым компетентным исследователем неоязычества в России можно назвать ведущего исследователя Института этнологии и антропологии РАН, члена Европейской ассоциации социальных антропологов В.А. Шнирельмана, опубликовавшего недавно наиболее полный обзор неоязыческих групп в разных частях России и стран бывшего СССР [162]. Существует еще одна фундаментальная работа В.А. Шнирельмана о мифах неоязычества и Велесовой книге [100], изданная в Иерусалиме. На нее имеются ссылки у других авторов [114.101;27.14], однако обнаружить ее в С.-Петербурге пока не удалось.

Данные исследования, рассматривая неоязычество в контексте русского национализма, антисемитизма и нарушения гражданских прав отдельных групп населения России, не обращают внимания на детерминанты явления. Кроме узконаправленности данных исследований важно отметить и их поверхностность, связанную со знакомством с неоязычеством в основном на примерах межэтнических (межнациональных) конфликтов и отсутствия допуска в неоязыческие группы для изучения изнутри их идеологии, культа и структуры.

Средства массовой информации предлагают особый взгляд на феномен неоязычества. В последние годы в прессе появилось несколько интригующих статей о современных язычниках [81, 104, 137, 141]. Неоязычество обсуждается даже в русскоязычных изданиях Парижа [93]. Однако журналистские эссе не могут охарактеризовать это явление в целом, а аналитические публикации в газете «НГ-религии» немногочисленны.

Перечисленные публикации достаточно малочисленны и обладают рядом недостатков, неточностей и устарелых сведений. Динамика развития неоязычества настолько стремительна, и изменчива, что информация устаревает, становясь историей в течении полугода и менее. Свой отпечаток откладывает и выбранный авторами ракурс изложения материала. Так, В.А. Шнирельман видит причины неоязычества в основном в активизации национальных проявлений. Однако существует целый ряд экологических неоязычников, в которых люди самых разных национальностей могут не только участвовать, но и занимать руководящие должности. Более того, в общинах, лидеры которых имеют ярко выраженные националистические устремления, могут присутствовать люди экологической направленности.

В приведенном обзоре публикаций явственно видны следующие недочеты и ошибки в изучении неоязычестве:

1. Одностороннее освещение и отсутствие комплексного систематизированного подхода к изучению неоязычества, на что влияют

 – знакомство авторов с деятельностью одной-двух неоязыческих групп;

 – освещение наиболее эффектных обрядов, нетрадиционных для большинства неоязычников;

 – знакомство с неоязычеством по его каким-либо внешним проявлениям;

 – закрытость неоязыческих групп для некоторых исследователей, представляющих определенные религиозные и политические направления;

 – отсутствие общения исследователей не только с лидерами, но и с рядовыми участниками неоязыческих групп, имеющими свои взгляды;

 – желание автора удивить, шокировать или запугать читателя;

 – использование неточных и устаревших сведений при быстроте изменений в неоязыческих группах (поэтому необходимо всегда указывать время и источник получения информации)

 – освещение неоязычества как однородного явления, в то время как оно представлено различными по численности, форме и образы действий группами, имеющими самые разнообразные идеологические основы (это приводит к объяснению неоязычества исключительно как ярких представителей развитых первобытных верований, политеизма или генотеизма).

2. Неправильное объяснение целей неоязыческих групп: всеобщее объединение возрождаемых архаических культов в неоязычестве с колдовством (ведьмовством), экстрасенсорикой, НЛО и уфологией, астрологией и другими видами мантики, в то время как такие связи минимальны
3. Незнание терминологии и обобщение понятия неоязычество до «национализма с элементами идолопоклонства» или смешение его со всеми противниками христианства, такими как сатанизм, Агни Йога, рок-культура и т.п.; не различение терминов (язычество и неоязычество, этнос и нация, национализм и фашизм и др.)

Исходя из перечисленных типичных ошибок в изучении славянского неоязычества в диссертации определяются следующие цели, задачи, источники и методология работы:

Объектом исследования является славянское (русское) неоязычество, его место и роль в религиозной и политической жизни, в общественном сознании россиян.

Предмет исследования - истоки формирования неоязычества, его идеология и практика.

Цель диссертационного исследования - выявить особенности и закономерности происхождения и структуры неоязыческих групп, их идеологии и религиозных практик.

Задачи исследования

1. Проанализировать историю возникновения и систематизировать разнообразные идеологические концепции славянского неоязычества в России.
2. Определить структурные компоненты, ресурсы и мотивации участия в группах славянского неоязычества.
3. Систематизировать идеологические доктрины и их компоненты в славянском неоязычестве.
4. Определить и систематизировать репертуар обрядовых действий в славянском неоязычестве.
5. Выделить основные направления деятельности неоязыческих организаций, их участие в культурной жизни общества, просвещении, сохранении и возрождении народных традиций, медицине и политике.
6. Ввести в научный оборот и проанализировать неоязыческие документы, публикации и издания языческого содержания, до сих пор не находившие освещения в научной литературе и позволяющие наиболее полно раскрыть исследуемую проблему.

Основные источники исследования

1. Печатные издания:

а) литература, издаваемая представителями неоязычества:

 – «апокрифы» и «священные книги» («Боянов гимн», «Влесова книга», «Всеясветная грамота», «Голубиная книга», «Звездная Книга Коляды», «Песни птицы Гамаюн», «Славяно-Арийские Веды» и т.п.);

- публикации и монографии идеологов славянского неоязычества В. Аверьянова, А. Андреева, А. Асова, В. Безверхого (деда Остромысла), А. Белова, Велимира (Н. Сперанского), С. Вишняковой, В. Голякова, Г. Гриневича, В. Данилова и И. Мочаловой, В. Демина, Доброслава (А. Добровольского), А. Дугина, В. Емельянова, С. Жаркова, В. Истахова, В. Казакова, В. Кандыбы, Ю. Миролюбова, А. Платова, А. Резункова, С.П. Семенова, Л. Силенко, А. Трехлебова, Й. Тринкунаса, И. Черкасова (Велеслава), Г. Якутовского и других.

б) периодические издания:

 – альманах «Мифы и магия индоевропейцев» и др. периодические издания, осуществляемые самими неоязычниками, либо использующие их публикации и освещающие их деятельность;

 – журналы «Атака», «Белые волки», «Волхв», «Вятич: Вестник Союза славянских общин славянской родной веры», «Джива-Астра», «Наследие предков», «Традиция: Вестник русского воинского сословия», «Элементы» и т.п.; публикации в журналах «Наука и религия», «Природа и человек»;

 – газеты «Белая Раса», «За русское дело», «За Русь», «Мы-русские», «Народная воля: Газета Русского воинского сословия», «Потаенное», «Родные просторы», «Русская правда», «Русская правда», «Русский Молодежный Сказитель ПЕРУН», «Славянский вестник», «Сновидения», «Тропа» и др.

в) исследования как ученых, так и непрофессионалов по славянскому язычеству, используемые представителями неоязычества для формирования своих доктрин.

г) материалы социологических исследований религиозной ситуации и национальных отношений в России.

2. Основу источниковой базы исследования составили материалы, собранные автором в ходе личного общения и переписки с представителями неоязычества в Санкт-Петербурге и других городах, данные специальных интервью и личных бесед, оформленные в Фонд «Религии Природы: Язычество и Неоязычество» Архива кафедры религиоведения РГПУ им. Герцена.
3. Для систематического исследования соискателем была составлена анкета, включающая широкий перечень вопросов о причинах возникновения неоязыческих групп, их структуре и задачах, членстве, входе и выходе; об отношении к другим конфессиям и инаковерию и возможности их совмещения.

Методологическая основа исследования

1. Автором были использованы общетеоретические положения, концепции и выводы о характере нетрадиционных видов религий, эволюции и модернизации религии, психологии религиозного сознания, принятые в отечественной и зарубежной философии, сравнительном религиоведении и социологии.
2. К анализу неоязычества был применен системный и цивилизационный подход, рассматривающий религиозные группы как носителей определенной субкультуры. Исследование выполнялось на основе системы принципов, в числе которых ведущее значение принадлежит общенаучному подходу к анализу общественных явлений, принципам историзма, детерминизма, объективности, развития, системности и комплексности. В процессе изучения проблемы также учитывался принцип взаимообусловленности исторических явлений, их преемственности и одновременно – самодостаточности, применялись различные научные подходы.
3. Исследователь исходил из понимания религии, как одного из феноменов культуры, важнейшей функцией которого является утверждение и распространение гуманистических ценностей.

Гипотеза работы

На основе предложенной автором классификации неоязыческих объединений, анкетирования и интервью, взятых автором у представителей неоязычества (в Санкт-Петербурге, Москве, Московской области и Калуге) и из архивов других исследователей, на основе анализа неоязыческих публикаций, научных исследований их доктрин и деятельности, а также на материалах СМИ конкретизируются и формулируются основы идеологии и культа славянского неоязычества, его общие и частные черты.

Основные результаты исследования и их научная новизна заключаются в том, что славянское неоязычество комплексно рассматривается на новом этапе общественного развития в его модернизированном виде и относительно новых функциях, как новое религиозное и общественное движение и этно-национальная идеология. Диссертантом впервые

1. дана обобщенная характеристика славянского неоязычества как современного религиозного феномена;
2. определены мировоззренческие и социально-психологические функции славянского неоязычества;
3. исследованы основные истоки славянского неоязычества;
4. дана типология и характеристика славянских неоязыческих групп;
5. рассмотрены и осмыслены основные особенности идеологии славянского неоязычества;
6. исследована и охарактеризована обрядность славянского неоязычества.

Теоретическая ценность исследования состоит в том, что оно расширяет возможности идеологического, теоретического и практического формирования новой мировоззренческой парадигмы этнического развития современного российского общества в целом и его этносов в отдельности. Изложенный и проанализированный теоретический и фактический материал может быть использован в исследовательской работе других новых религиозных движений, язычества и неоязычества других народов России, интенсивно распространяющихся в нашей стране.

Практическая значимость определяется тем, что проведенный сбор информации о славянском неоязычестве, обобщение и систематизация идеологии, культовой практики, общественной деятельности и вызванного этим явлением общественного резонанса, представляют интерес для органов государственной службы РФ, особенно тех ее подразделений, которые занимаются национальной, социальной и гуманитарной проблематикой, выработкой государственной политики по вопросам религии, свободы совести, вероисповедания и межнациональных отношений. Результатами работы могут воспользоваться преподаватели вузов при чтении курсов по религиоведению, отечественной истории, политологии, социологии общественных движений, учителя средних школ для составления уроков по историко-религиоведческим темам, а также в лекционно-просветительской работе.

Апробация результатов исследования.

Материалы диссертационного исследования докладывались

1. на международной конференции «Европейский форум “За свободу в образовании”», СПбГУПМ, СПб., 14.05.1997;
2. на Международной междисциплинарной научной конференции «Поиски исторической психологии», РГПУ им. А.И.Герцена, СПб., 21-22.05.1997;
3. на круглом столе на тему «Фальсификация исторической науки», Общество историков-архивистов, редакция журнала «Клио», секция «Наука и Высшая школа» экспертного совета по науковедению и организации научных исследований при Санкт-Петербургском научном центре, СПб., 04.04.1998;
4. на конференции «Библиотеки России: Историческая беллетристика», проводимой РНБ им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, СПб., 15.04.1998;
5. на конференции «Этнография Петербурга – Ленинграда», МАЭ РАН, СПб., 16.06.1998;
6. на семинаре «Национальная идентичность – теория и реальность», проводимом группой по правам национальных меньшинств Санкт-Петербургского Союза ученых и общественной правозащитной организацией «Гражданский контроль» в рамках проекта «Гражданская инициатива», СПб., 2-3.10.1999;
7. на VII Санкт-Петербургских религиоведческих чтениях «Сакральные тексты в истории и культуре», Государственный музей истории религии, СПб., 19-21.10.1999;
8. на «Герценовских чтениях», РГПУ им. А.И.Герцена, СПб. в 1997-2000 гг.

Диссертация была рассмотрена на заседании кафедры религиоведения РГПУ им. А.И.Герцена и рекомендована к защите.

По теме исследования осуществлено 9 публикаций общим объемом 4,9 печатного листа.

Структура диссертационного исследования

Диссертация носит философско-религиоведческий характер. Цели и задачи исследования определили структуру работы, она состоит из введения, трех глав и заключения.

В первой главе, содержащей три параграфа, определяются понятия «язычество» и «неоязычество»; прослеживается развитие неоязычества в странах Западной Европы и США, ближнего зарубежья и России, приводится типология неоязыческих групп, разбираются основные «культурные проекты», сформировавшие идеологии славянских неоязыческих групп и их структура; выявляются основные предпосылки возникновения неоязычества в России.

Во второй главе, содержащей два параграфа, рассматриваются религиозно-философский и природно-экологический аспекты идеологии славянского неоязычества, основные понятия мироустройства и роли человека, определяется национально-государственная и религиозно-мировоззренческая идентичность, анализируются и свастическая символика.

В третьей главе, состоящей из двух параграфов, определяются основные типы обрядности, представленной обрядами перехода, обрядами годового цикла и ситуативными обрядами, анализируются действия участников религиозных практик, рассматриваются виды культовых мест, изображений божеств и служения им.

В заключении подводятся краткие итоги и выводы.

____________________

Введение
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Заключение
Приложения
Библиография

Гайдуков, А.В. Идеология и практика славянского неоязычества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Специальность 09.00.06 – философия религии / РГПУ им.А.И. Герцена. – СПб., 2000. – 165 с. (URL: http://ethna.su/biblioteka/Гайдуков-1997-2000-публикации/2000-Гайдуков-А-В-Идеология-и-практика-сла-2)

Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru).

____________________
Публикации Гайдукова: 1997-2000; Диссертация Гайдукова
____________________