____________________
Публикации Гайдукова: 1997-2000; Диссертация Гайдукова
____________________

Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru):

Гайдуков, А.В. Идеология и практика славянского неоязычества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Специальность 09.00.06 – философия религии / РГПУ им.А.И. Герцена. – СПб., 2000. – 165 с. (URL: http://ethna.su/biblioteka/gajdukov-1997-2000-publikatsii/2000-gajdukov-a-v-ideologiya-i-praktika-sla-2)

PDF файл для скачивания: Гайдуков А.В. Диссертация 2000 Идеология и практика славянского неоязычества (с)

____________________
Введение
Глава 1.
1. Определение понятий.
2. Характеристика неоязыческих групп.
3. Предпосылки возникновения неоязычества в России.
Глава 2.
Глава 3.
Заключение
Приложения
Библиография
____________________

ГЛАВА 1
История неоязычества в России
и предпосылки его возникновения

В первой главе мы определим понятия «язычество» и «неоязычество», проведем ретроспективный обзор появления неоязыческих групп в Европе и США. Говоря о зарождении неоязычества в России, приведем его типологию, отметив основные «идеологические проекты» и группы. Далее рассмотрим основные предпосылки возникновения данного феномена в России.

§1. Определение понятий

Наиболее важно определить два основных понятия «язычество» и «неоязычество», которыми мы будем оперировать, и выявить их отличия. Необходимо избавить термины от оценочных характеристик и устоявшихся в общественном сознании штампов. Для христианина язычество – зло, провозглашаемое иными, кроме его собственного, вероисповеданиями, а неоязычество – то же, но с элементами национализма и даже фашизма. Такие крайние амбициозные суждения недопустимы для научного исследования.

«Язычество». Русское слово «язычество» происходит от церковно-славянского «языцы» – народы, племена, иноземцы. Это собирательное понятие, не сводимое только к племенным культам, означает комплекс мировоззренческих представлений разных народов, появившихся в период до возникновения монотеистических религий. Многие обращали внимание на крайнюю неопределенность и двусмысленность этого термина [18.611]. Он возник в церковной среде и первоначально означал все дохристианское и нехристианское, включая и ведические гимнографии Индии, и литературно обработанную мифологию классической Греции, и годовые циклы славянских или кельтских аграрных обрядов, и шаманство сибирских охотников. В своем первоначальном смысле «язычество» означало всякую религию, которую исповедует чужой народ, в Библии – это вера всякого народа, кроме избранного Богом, кроме народа иудейского.

В древнем Риме с его развитой военной элитой, язычник – варвар всегда был существом нечистым, поэтому латинский термин «paganus», – означал жителя деревни, «деревенщину», штатского – главный источник рекрутов для римской армии. Позднее в христианской культуре язычниками называли народы, «забывшие» подлинное Богооткровение [124.13].

Сейчас под язычеством понимают и «нетеистические религиозные верования, по признаку их противоположности теизму» [18.611], и «класс религий, признающих верховным принципом мироздания принцип мировой справедливости, согласно которому все награды и наказания, постигающие человека, так или иначе заслужены им» [145.52].

В противовес христианству с его креативностью, иерархичностью и трансцендентным Богом, язычество имманентно миру, в нем нет четких границ между Богом и человеком. В этом оно близко по содержанию современным терминам «политеизм» и «пантеизм», четко относящимся к определенным религиям.

Развитие язычества проходило в несколько этапов. Периодизация бого- и мифотворчества восточных славян, предложенная Б.А. Рыбаковым [121.24-25], более или менее устоялась в современной науке и включает четыре этапа: 1) культ упырей и берегинь, первобытный анимизм с ярко выраженным дуализмом (с палеолита до XII в.); 2) возникновение и расцвет культа Рода и Рожаниц (энеолит); 3) возвышение культа Перуна и оформление ликов и функций древних богов в государственную религию Киевский Руси; 4) тайное моление богам после принятия христианства на Руси, время «двоеверия», как разновидности православно-языческого синкретизма. В.С. Соловьев считал, что периоду многобожия в арийской культе предшествовал первобытный монотеизм: «ход развития был от единого ко множественности и первоначальная доведийская религия арийцев была монотеизмом». Однако делать однозначные выводы о специфике славянского язычества достаточно затруднительно [121.357-358]. По мнению А.Ф. Замалеева «автохтонная мифология древних русичей оставалась чисто «стихийной религией» с неразвитым дуализмом божественного и природного» [69.9]. Называя славяно-русское язычество «природной религией», А.Ф. Замалеев отмечает в нем также и ярко выраженные монотеистические тенденции [70. 61,64].

В науке для обозначения развитой формы язычества часто употребляется термин «генотеизм» как одна из разновидностей политеизма, отличительная черта, которой состоит в том, что, признавая существование многих богов, данное племя или объединение племен считало своим покровителем лишь одного из них, но не отвергало при этом существование других богов.

Современные исследователи утверждают, что «славянское язычество – с одной стороны, религиозное верование, возникшее в эпоху неолита, задолго до разложения родового строя, основанное на древних анимистических культах, на мифологических архетипах, и, с другой стороны, это комплекс мировосприятия и образа жизни, в основе которых лежат традиционные верования и культы, сложившиеся естественным путем в последующих общественно-экономических формациях; с третьей стороны, славянское язычество соединяет в себе элементы ряда «социальных технологий»: древней народной медицины, поэзии, народного эпоса, а также своеобразные формы психотерапии» [23. 6]. Однако особого квалификационного понятия никто в этот термин не вкладывает из-за широты содержания и неопределенности. Обобщая вышесказанное, отметим основные особенности данного понятия, необходимые для работы.

Под язычеством мы понимаем совокупность домонотеистических мифологии и обрядности с элементами анимизма, фетишизма, тотемизма, зоолатрии, фитолатрии и других проявлений архаического мышления. В наше время язычество выступает в виде динамической тенденции, окрашивающей в разной степени современные религии. Говоря о современном язычестве, важно учитывать преемственность, трансляцию традиции в современность. При ее искоренении происходит утрата архаических мифологических архетипов, сохраняющихся лишь в зачаточном виде в подсознании народа. Их развитие приводит уже не к возрождению, а к реконструкции и формированию его новых форм на основе современного уровня мышления и современных символико-мифологических матриц и научных достижений, то есть – к неоязычеству. Поэтому на сегодняшний день возможно говорить о язычестве и его возрождении у народов крайнего севера и Поволжья, не утративших полностью архаическое мышление и мировоззрение и о неоязычестве, конструируемом городской интеллигенцией в среде оторванных от природно-календарной ментальности горожан.

«Неоязычество». Неоязычество часто понимается как возврат из христианства в иные формы религии. Такой прорыв из христианства в язычество обдумывал В.С. Соловьев, а Н.А. Бердяев ставил вопрос о синтезе космологического откровения язычества и антропологического откровения христианства, хотя считал, что этот синтез еще не найден. Многие соглашаются с тем, что язычество в большей степени сродни человеческой природе, нежели христианство, и что первобытная религия – это самое сильное и энергичное утверждение жизни, какое мы находим в человеческой культуре, что определило его возрождение и реконструкцию на современном этапе развития.

Однако термин «неоязычество» остается достаточно неопределенным. Исследователь Третьего Рейха Н. Гудрик-Кларк определяет его как духовную ауру явлений нашей эпохи – тот «поток изменений, который захлестнул бывший христианский Запад, довершив обезбожение современного человечества [51.7-8]. Освобождение от веры и христианского Откровения, постепенная секуляризация всех сфер жизни, деморализация и сексуальная революция, оккультизм и увлечение восточными культами, вера в бессознательные силы (психоанализ), владеющие человеком, прорыв языческого национализма и воинствующего антихристианства <…> ажиотаж вокруг контактов с НЛО и экстрасенсов». Таковы основные черты неоязычества, полагает Н. Гудрик-Кларк [51].

Американская исследовательница Мэри Фишер видит в неоязычестве попытку «вернуться к духовным путям древних народов, которые были подавлены более сильными организованными религиями» [156.321]. На это же указывают и российские религиоведы, также отмечающие в неоязычестве стремление многих людей к духовности, ориентированное на природу, поиски образцов в прошлом, попытки вернуться к духовным основам и верованиям древних народов, которые в свое время были подавлены более сильными и организованными религиями. Но так как «древние традиции сложны, они требуют обучения в течение очень долгого времени и связаны с исчезнувшим образом жизни. Неоязычники обычно не в состоянии применять их во всей полноте, им остается только почитать природные силы и сотрудничать с ними, прославлять круг жизни, а не уничтожать его, как это делает “цивилизация”» [119.213].

Более частыми являются определения неоязычества в этно-национальном контексте. Так, московский этнограф В. Шнирельман определяет неоязычество как «общенациональную религию, искусственно создаваемую городской интеллигенцией из фрагментов древних локальных верований и обрядов с целью “возрождения национальной духовности”» [162.3]. По его мнению, «речь идет не о возрождении, а о конструировании идеологической основы для новой социально-политической общности, более соответствующей условиям модернизации», причем обращается внимание на то, что данное явление «охватывает преимущественно христианские регионы … и тесно связано с всплеском этнического национализма» [162]. Политолог В. Прибыловский видит отличие неоязычества от астрологии и поклонения инопланетянам также в его крайне политизированном характере в духе этно-националистической ксенофобии [38.132].

О.В. Асеев в кандидатской диссертации «Язычество в современной России: социальный и этнополитический аспекты» (М: РАГС, 1999) называет неоязычеством явление конца ХХ в., которое «можно характеризовать большей политизацией, как правило, националистическим направлением, более осознанным выбором веры, более сложным в мировоззренческом плане и обычно более синкретичным, чем первоначальное язычество», подчеркивая, что «носителем неоязыческого мировоззрения является, как правило, интеллигенция» [33.26]. Он выделяет два направления возрождения язычества – попытки реконструкции традиционного славянского язычества и появление синкретичного неоязычества. Также определяются мировоззренческие, социально-психологические и психотерапевтические функции современного язычества, рассматриваемые в контексте русского национального характера.

На основании проведенных исследований в данной работе под неоязычеством автор предлагает понимать совокупность религиозных, парарелигиозных, общественно-политических и историко-культурных объединений и движений, обращающихся в своей деятельности к дохристианским верованиям и культам, обрядовым и магическим практикам, занимающихся их возрождением и реконструкцией. Наибольшее развитие в России получило славянское или русское неоязычество. В противоположность «язычеству» волжских и северных народов России, во многом сохранивших архаический образ жизни, понятие «неоязычество» определяет прерванность традиции (в данном случае христианским и атеистическим периодами). Неоязычество реконструирует (возрождает) ее в современном обществе, в целом, утратившем прежнюю систему мышления, языческие ментальность и мифологические архетипы. Большинство представителей неоязычества отвергают это понятие, заменяя его другими: «язычество», «ведизм», «Традиция», используя собственные («Орден-Миссия Джива-храм Инглии» или «Древнерусская Инглиистическая церковь Православных Староверов-Инглингов» [далее - Инглиизм], Омск; Луггарианство, Тверь; «Схорон еж Словен», СПб. [далее - СЕС]), принятые в философии и религиоведении термины («монизм», «политеизм», «прамонотеизм», «теизм»), либо вообще избегая конкретных определений. За рубежом наряду с «неоязычеством» существуют схожие понятия «Nature Religions», «Native Religions» («естественные» и «родные» или «исконные» религии), этнические религии, «Deep Ecology» («глубинная экология») и др. Необходимо отметить, что неоязычество в силу своей разноплановости несводимо только к религии как таковой, общественному или политическому движению, а представляет их совокупность.

§2. Характеристика неоязыческих групп

Для удобства рассмотрения зарождения неоязычества в России отметим его основные этапы в Европе и Америке, а далее обратимся к российской действительности.

В науке как современных язычников считают три большие вида религиозных и парарелигиозных групп, иногда причисляемых к неогностицизму. Это Nature religions (Религии Природы, природные, Естественные религии, Глубинная экология), New Age (Новый век, новая Эра, или Эпоха Водолея) и Native religions (нативистские религии, этнические или родные религии). Термин естественные религии принят и в католическом, и в протестантском богословии в отношении религий, возникших естественным путем, в которых все равно сохранялся поиск бога. Не будем касаться сейчас этнических религий малых народов, до сих пор не прервавших своих архаических традиций, а обратимся к неоязычеству, уже определенном нами.

Современные язычники сознательно стремятся к тому, чтобы стать ближе к природе, ибо «язычество апеллируя прежде всего к природе, взывает к загадке самого бытия» [156.319]. Английская исследовательница Мэри Пэт Фишер считает, что Религия природы в смысле массовости и интернациональности уже принимает некоторые черты мировой религии. Этим она аргументирует участие неоязычников, наряду с представителями других конфессий, во встрече на высшем уровне в 1992 году в Рио-де-Жанейро, посвященной экологической проблематике и последствиям неконтролируемой индустриализации. Представители Религии природы противостоят основным, в большинстве протестантским, религиям, рассматривающим человека как повелителя природы – существо иного порядка, чем растения, животные, реки и т.п. Они исходят из того, что Земля принадлежит не только человеку, но прежде всего «самой себе» и составляет единый живой организм (иногда это называют ноосферой, используя термин, введенный В.И. Вернадским). К «глубинной экологи» некоторые авторы относят последователей П. Иванова, насчитывающим несколько десятков тысяч человек, видя в нем анимизм, в данном случае – обожествление сил природы (воды, земли) и придание им сверхъестественных целительных свойств. Здесь, по мнению О.В. Асеева, «под видом укрепления здоровья пропагандируются ритуалы врачевательной магии, направленные на овладение мистическими силами природы и служащие формированию у человека чувства сектантской избранности и божественной просветленности» [21.76].

New Age («Новая Эра») весьма пестрое собрание религиозных направлений, объединяющее мистические, оккультные и спиритуалистические группы, самые старые из которых отметили свое столетие. Наиболее удачным, хотя и парадоксальным, определением New Age является термин «анонимные религии», предложенный профессором И. Огордом. Название «Новая Эра» лучше понимать буквально, как новую эру, в которую вступает Вселенная – мифический Век Водолея или астрологический звездный век, который, окажет мощное воздействие на все человечество, особенно на его духовную жизнь, когда каждый получит особые знания, и человеку будут служить тайные силы. «Новая Эра» мимикрирует, приспосабливаясь под эсхатологические ожидания христиан. Ширли Маклейн, выразила кредо «Новой Эры» так: «Гуманизм, братство и откровение тайных сил», когда будет рай на земле. Пророкам «Новой Эры» открыто «евангелие» Века Водолея, христианство же провозглашается религией прошлого.

История развития неоязычества в Европе и США. История возникновения неоязычества относится к эпохе романтизма и неоромантизма середины XIX – начала XX вв., выразившееся в желании доказать древность своего народа по отношению к другим и, соответственно, его превосходство над другими, иногда экономически более благополучными народами. Такие стремления существовали в разных странах.

Имея перед собой Ветхий Завет как образец изложения древнейшей истории еврейского народа и гомеровские «Илиаду» с «Одиссеей» как собрание национального эпоса древнегреческой цивилизации, многие патриоты посчитали необходимым удревнить и свою историю, занявшись археологическими изысканиями или прибегая к простому подлогу и фальсификации исторических источников. Этот процесс был характерен не только для России. В конце XVIII и в начале XIX в. в Европе, особенно в Германии, романтизм создал образ «народного поэта», чувствующего силу и красоту «дикой природы», «естественных чувств» и, конечно же, народных преданий. Таких народных поэтов находили в истории, а порой создавали за них поэмы и песни, подобно циклу поэм древнего барда Оссиана, на самом деле написанные шотландцем МакФерсоном. Подделка была разоблачена, но шотландцы их за это не разлюбили. У чехов подобным образом обнаружилась «Краледворская рукопись», созданная чешским патриотом в XIX в.

Наряду с написанием подделок велось и серьезное изучение фольклорного наследия. Титаническую работу по сбору финских народных преданий осуществил Э. Лённрот, доказав право на существование почти уничтоженной в то время шведами финской культуры. Появление в 1849 году Калевалы, содержавшей 23 тысячи стихов, дало возможность финнам ощутить себя единым народом с древней историей. Следуя за Леннротом Ф.Р. Крейцвальд составляет эстонский эпос «Калевипоэг» (1857-1861), а латыш А. Пумпур «Лачплесис». Публикуются «Песнь о Роланде», «Песнь о Тристане и Изольде» и другие средневековые рыцарские баллады, скандинавские саги и «Песнь о нибелунгах» перекладываются Вагнером на музыку.

В те же годы русские интеллигенты активно записывали народные песни, сказки, былины, ставшие одним из аргументов в споре о богатстве и самобытности русской культуры и истории. Языковы, П. Киреевский, Рыбников, Гильфердинг и другие собиратели фольклора составили сборники сказок и былин X-XIII вв. Дорюриковская же история оставалась особой темой для споров норманистов со славянофилами.

Народные сказки и предания выступают как передача национального самосознания юнговских архетипов бессознательного. Не случайно им уделяют такое внимание братья Гримм, положившие основу языковедения. Увлечение народными преданиями достигло небывалого подъема после прусско-австрийской войны 1866 г. в Германии и отделенной от нее Австрии. Изучение народных преданий получило развитие и на почве усилившегося национализма. Народно-культурный национализм, связанный с пробуждением национального самосознания среди немцев, выразился в создании Лиг защиты (ферейнов), занимавшихся исследованием и ритуализацией событий и символов немецкой истории в контексте идеи пангерманизма с целью сохранения немецкой культуры и укреплении немецкой идентичности.

В национализме зарождается ариософское течение. Идеи национального превосходства начинают подтверждать оккультизм, процветавший вместе с алхимией в Германии в XVIII – XIX веках. Стало популярным учение Е.П. Блаватской (1831-1891). Но если ранние формы теософского движения в Австрии ограничивались в основном мистическим христианством и личным гностицизмом сосредоточенных на себе индивидов, то поздние его проявления связаны с разочарованием в католицизме и распространением мифологии, фольклора и альтернативных религий. В 1870-х годах необычайную популярность приобретают сочинения Гвидо фон Листа, ставшего основоположником и идеологом языческого нового языческого направления вотанизма и арманизма [51.59-76].

Теософская доктрина о «шести расах» способствовала созданию того по существу антихристианского, неоязыческого фона, который сделал возможным воцарение нацистско-языческой идеологии. Противостояние «христианство – магизм» было в некотором смысле иногда даже более важным, чем противопоставление «ариец – еврей». Христианство дискредитировалось как расслабляющее и «иудаизирующее» влияние на арийскую расу. Эти идеи в Германии времен Третьего Рейха культивировались «Наследием предков» («Ahnenerbe») – специальным отделом SS, занимавшимся систематическим сбором и подделкой свидетельств о славном языческом прошлом своего народа. Фашистские движения в малых странах, таких, как Румыния, также отчаянно искали доказательств своего славного наследия [89.425]. С падением Третьего рейха почти исчезли на несколько десятилетий.

Во второй половине XX века, неоязычество становится характерным явлением не только для нашей страны, но и для Америки, с ее традиционными индейскими культами, и для Европы, где кельтские традиции возрождаются с 1717 года (орден Бардов, Оватов и Друидов) [119], а интерес к оккультизму и древним магическим практикам особенно возрос с начала XX века [см.: 169.5; 170.7; 171.34; 173.36].

Под влиянием многочисленных новых магов, в особенности британцев Алистера Кроули (1875-1947) и Джеральда Гарднера (1884-1960)[1] в начале 1970-ых, появляются «Wicca» («Викка»), воскрешающая кельтскую магию и некие магические церемонии юго-восточной Азии, и «Pagan Federation» («Языческая Федерация»), учрежденная в Лондоне в 1971 году. В том же году Министерством юстиции и религиозных дел Исландии было официально зарегистрировано как четвертая официальная религия острова Общество старой веры «ASATRU» – дословно «Вера в Асов» – исландская языческая религия, возрожденная поэтом Свейнбьерном Бейнтейнссонгом [152.212].

Многие неоязыческие группы, которые сейчас наиболее активны на Западе, возникли и сформировались в 60-70 годы [171.27-35; 173.3-7]. В большей степени это связано с феноменом контркультуры. Они поклоняются Волшебству Природы и Богини. Ими проводятся многочисленные фестивали и праздники местного и общеевропейского или общеамериканского характера.

В Великобритании и США наиболее популярна The Pagan Federation («Языческая Федерация»). В Интернете ее представителями публикуется большой список общин, среди которых только в женских языческих организациях США – около 50. Существуют «Три Принципа Языческой Федерации» – «Дуга Трех Принципов», принятая членами Языческой Федерации, не обязательно разделяемая всеми язычниками.

1. Любовь, почтительное отношение и родство с природой, уважение жизненных сил и возобновляемых ими циклов жизни и смерти.
2. Языческая Этика («Делать то, что не вредит никому»), выражающая веру в индивидуальную ответственность за постижение истинной природы и целостного ее развития в гармонии с внешним миром и сообществом.
3. Представление всей Божественной Действительности, без подавления женского или мужского аспекта Божества, стоящего выше половой принадлежности [173.14].

Языческой Федерацией издается несколько крупных журналов. «Pagan Dawn» («Языческий Рассвет»), прежде называвшийся «Wiccan» – официальный журнал Языческой Федерации, основанный в 1968. Он издается ежеквартально на «фестивалях огня». Каждый выпуск содержит новости, статьи, комментарии, переписку с читателями и обзоры музыки. На него может подписаться любой заинтересованный человек. В противоположность ему журнал «Europa» («Европа») распространяется только среди членов Языческой Федерации, проживающих в Европе (вне Великобритании). Он выходит ежеквартально во время небольших фестивалей и содержит статьи, европейские новости, информацию относительно мест и времени проведения новых фестивалей. Сейчас в Великобритании существует около 250 тысяч приверженцев колдовства и язычества.

В ФРГ также активизируются сторонники древнегерманских культов. Каждый год 18 нибелунга (ноября) во второе осеннее полнолуние около 30 тысяч фашистов-язычников, членов сект «Гилифлитов» и «Арманов», отправляются в леса, зажигают костры, молятся богине земли Эдде и приносят жертвы своему национальному богу Вотану.

Неоязыческие группы существуют и в других странах Европы в скрытой или открытой форме, имея в своем распоряжении крупные периодические издания, такие как журналы «Белый Дракон» и «Элементы» во Франции. В Восточной Европе происходил подобный процесс, выразившийся в создании так называемых фольклорных движений, поскольку в условиях социализма легальное религиозное языческое движение было невозможно.

Сегодня европейские язычники все больше расширяют связи и углубляют сотрудничество с различными организациями, в том числе и с российскими единомышленниками. В 1994 году в польском городе Каменце организации, придерживающиеся старой европейской веры приняли решение о начале объединительной работы. Были выбраны три представителя – исландец И. Йормундур, австрийка Э. Шобер и литовец Й. Тринкунас и поставлена задача накопления и распространения информации языческого толка, установления связи между языческими организациями и работы с целью возрождения древней европейской веры. В Прибалтике начал свою деятельность информационный центр «Традиции Балтов», объединивший литовскую, латвийскую, эстонскую и финскую языческую деятельность.

В 1995 году на слете в литовском поселке Девянишкес при участии гостей из Франции, Австрии и Польши было опубликовано «Обращение по созданию Европейского Природного Религиозного Объединения (ЕПРО)». Представители различных языческих движений от имени балтийского и славянского регионов объединились «на основе: народной веры, географического соседства, происхождения, близости мироощущения, сохраненных обычаев, связи с природой благородных устремлений и образа жизни, стремления защититься от разрушительного влияния «чужеродных» религиозных и культурных и бюрократических структур» [152.212-215].

Деятельность ЕПРО декларируется как религиозная, благотворительная, информационная, научная и культурная, как работа по «экологии природы и человеческой души». Особо отмечалось осознание опасности увлечения оккультизмом, магией, мифотворчеством, политическими играми, искусственным смешением религиозных традиций. Таким образом, современные язычники (неоязычники) отграничивают себя от оккультной магии, религиозной эклектики, синкретизма и неосознанной политической активности. В 1997 году в литовском поселке Ужпаляй руководители языческих организаций Польши, Латвии, Литвы и России приняли решение учредить Балто-Славянский региональный информационный центр ЕПРО в Вильнюсе.

На территории бывшего СССР неоязыческие идеологи и группы появились еще в 1930-х годах, обретя новую силу в конце 1980-х в Армении, Абхазии, Северной Осетии, Прибалтике, на Украине.

В Армении регулярные языческие праздники и ритуалы, связанные с почитанием древних богов, проводятся с празднования дня рождения бога Михра 24 декабря 1989 религиозной организацией «Арординери Ухт» (Дети Солнца), зарегистрированной в 1992 г. и возглавляемой верховным жрецом Эдуардом (Слаком) Какосяном. Древнеармянская религия имеет общие корни с древнеиранским (дозороастрийским) язычеством и индоарийскими учениями, что выражается также в тождественности их божеств [36.193].

Армянское неоязычество еще в 1930-х гг. начал пропагандировать Гарегин Нжде, эмигрировавший в Германию, где, примкнув к нацистам, решил создать нехристианскую религию «Цегакрон» («родовая религия»). Это учение вернулось на родину из эмигрантских кругов, призывая к возрождению индоарийской веры, и стало основой программы «Цегакрон», зарегистрированной в 1991 г. партии «Поклонники рода Армении» и некоторых других («Партия цегакрона Ниже»). Языческих взглядов придерживаются Республиканская партия Армении (газета «Анрапетакан» – «Республиканец») и организация «Эуцюн» («Сущность») [162.15-16]. Представители армянских неоязычников поддерживают контакты со своими единомышленниками по индоарийской вере. Некоторые из них выступали в 1998 г. на собраниях «Союза венедов» (далее – СВ) в Петербурге.

Неоязыческое движение в Латвии было основано Э. Брастыньшем (1894-1942) – идеологом латышского национализма, подобно армянскому. Он мечтал сделать латышскую диевтурибу – «богопочитание» государственной религией, зарегистрировав в 1926 г. религиозную организацию «братство диевтуров», возобновивших празднования летнего и зимнего солнцестояний. Эмигрировав из Латвии в 1940 г., последователи «латышского народного мировоззрения» сохранили его, принеся на родину в начале 1990-х.

С празднования летнего солнцестояния «Свято Роси» в 1967 г. начало свое существование неоязычество Литвы в лице краеведческой организацией ROMUVA («Ромова»), запрещенной в 1970-1980-х гг. Каждое лето она организует слеты на природе. Ее лидер Й. Тринкунас стал одним из организаторов ЕПРО и устроителей жертвенника в центре Вильнюса [151].

В 1992 году на Украине была зарегистрирована РУНВира (РУНВiра – «Рiдна Украiнська Народна Вiра»). Ее основателем стал Лев Силенко, эмигрировавший в 1940-х гг. в Канаду. В 1964 г. он начал проповедовать в украинских эмигрантских кругах, основав «нативистскую» (неоязыческую) церковь, имеющую ныне свои отделения в США, Канаде, Великобритании, Австралии, Украине, России и Белоруссии. Главный храм находится в США в 130 км от Нью-Йорка в «Орияне» (древнее название Украины).

В 1997 г. на Украине действовало сорок восемь общин новой религии, изучение РУНВиры вошло в вузовские программы. В ее рядах – известные писатели и художники, цвет интеллигенции страны, сформировавшейся в Киеве на основе Союза писателей Украины (Сергея Плачииды, Анатолия Качана, Николая Луговика). Их цель – изгнание «захватнической христианской (московской) церкви». Основы своего учения Л. Силенко изложил в поэме «Мага Врата» (1969), изданном полностью в 1979 г. в объемном фолианте «Мага вiра» (Великая вера) [130]. Он не относит членов своей организации ни к идолопоклонникам, ни к язычникам, поскольку все они верят в единосущного Дажбога. В книге «Твое учение», приводится 220 ответов на основные «вопросы современности», 15 разделов посвящены природе «жидов», а 2 – борьбе с российским шовинизмом [137]. Рунвистами разделяются «украинцы» (русичи) и «москали» (русские), ибо жители Москвы – «православные татары». Учение поддерживается политическими партиями (Украинская народно-демократическая партия) [161.12-15].

Кроме того, на Украине с 1995 г. действует неоязыческая община «Православие», выпускаются журналы «Сварог» и «Индо-Европа», идеология и деятельность украинских язычников активно освещается в Интернете.

Итак, из приведенной справки по истории неоязычества в США, Европе и странах бывшего СССР видны следующие закономерности их возникновения, организации и идеологии.

Первая волна неоязычества возникает в Европе в эпоху неоромантизма на рубеже XIX и XX вв. и оформляется в общественные организации в 1920-30-х гг. Как в Германии, так в Латвии и Армении их появление связано с проявлениями национализма и стремлением к национальной независимости. Выросшие на ариософских и теософских идеях, исследованиях в области народных преданий и сказок, они влились в единую концепцию Третьего Рейха об индоарийском языческом прошлом и необходимости его инсталляции в настоящем. При этом идеологи армянского и латышского неоязычества Г. Ниже и Э. Брастыньш сотрудничали с Германией, с поражением которой в 1945 г. прекращает свое существование в активной форме и неоязычество.

Вторая волна неоязычества появляется в конце 1960-х – начале 1970-х гг. как явление молодежной контркультуры, противостоящей христианской, урбанизированной, милитаризированной поликультуризму и другим составляющим установившейся довлеющей культуры. Разграничив почти в самом начале своего существования понятия колдовства (ведьмовства и профессиональной магии) и природного язычества, основатели языческих общин Европы и США определили пути их дальнейшего существования. При этом некоторые группы продолжили прерванные традиции II мировой войны (например, в ФРГ и Армении). В страны бывшего СССР и Восточной Европы неоязычество приходит лишь в конце 1980-х, с падением атеистической коммунистической идеологии. Здесь во многих случаях наблюдается привнесение неоязыческих идей бывшими эмигрантами из-за границы (Армения, Латвия, Украина).

Таким образом, процесс роста численности и утверждение статуса неоязычества происходит во многих странах Европы и США. Консолидация неоязычников разных стран в процессе общения друг с другом, широкие возможности средств массовой информации и других агитационных средств формируют новую массовую волну неоязычества, основными характеристиками которой является массовость и информационная доступность и привлекательность.

Славянское (русское) неоязычество в России. Говоря о российском неоязычестве, важно отметить процесс возрождения языческих верований в республиках Среднего Поволжья и крайнего Севера наряду с неоязычеством, реконструируемом городской интеллигенцией в тех же регионах. По этой теме проводился ряд исследований [см.: 163; 21]. Сравнительный же анализ славянского (русского) неоязычества, как было отмечено выше, практически не проводился. Для удобства изложения истории славянских (русских) неоязыческих групп прежде следует провести их классификацию.

Возможны разные подходы к типологизации славянских неоязыческих групп. Старейшина общины «Вятичи», Велимир (Н. Сперанский) считает, что существует два направления: разрушительное, проповедующее борьбу с христианством за русскую духовность, и созидательное, занимающееся освоением духовного наследия предков [138.41].

Православный богослов Б. Фаликов также видит в нем два направления: высокое язычество, связанное с греческой культурой и низовое язычество, непосредственно связанное с народом. В западной оккультной традиции два этих слоя переплетены и дополнены индийскими источниками благодаря Е.П. Блаватской.

С. Антоненко определяет три направления в неоязычестве: реставрацию, мифологическую спекуляцию и мифотворчество, подчеркивая, что «представители «спекулятивной» тенденции упорно и осознанно занимаются “самосвятством”», самовольно взяв на себя жреческие функции.

О.В. Асеев предлагает следующую типологию неоязыческих общин:

1. придерживающиеся славянской культуры, поклоняющиеся пантеону славянских богов и ориентирующиеся на «Велесову книгу»: НКДР и Община триверов-сварожичей (Москва); Славянская ведическая община или Центр древнерусских ратоборств и воинской культуры «Святогор» (Коломна), Ведическая община (Обнинск), «Род» (Вологда), «Анты» (Ростов-на-Дону);
2. включающие в пантеон древних кельтских, ведических и индуистских богов;
3. полисинкретическое неоязычество, где языческое ядро в идеологии дополнено элементами монотеистических религий: «Джива – Храм Инглии» (Омск), «Нью Эйдж»;
4. политически индифферентные (пацифизм), культивирующие ритуальные омовения или обливание холодной водой, сопровождаемые своеобразными молитвами и просьбами у бога здоровья себе и всем людям на Земле: последователи Порфирия Иванова и Адамиты;
5. группа близкая зарубежной «религии природы», ставящая акцент в своей общественно-политической деятельности на экологии;
6. неоязыческая идеология в специфических неоязыческих периодических изданиях: «Атака», «Наследие предков», «Мифы и магия индоевропейцев», «Волхв», в региональной и московской городской прессе, в монографиях А. Гриневича, А. Асова, А. Белова, А. Егорова, В. Авдеева, А. Дугина и др. [21.56].

Переходя к классификации славянских неоязыческих групп, определим направленность их действия и охарактеризуем зоны приложения этих действий. На основе имеющегося материала представляется возможным разделить славянское неоязычество на три основных типа объединений или групп с учетом их активности и зон действия:

Группа 1 – национал-патриотические группы, входящие в состав национальной правой, участвующие в политических акциях. Это сильная версия неоязычества, действующая в зоне этнического национализма (например, СВ – националисты, их политика – охват всех сторон социальной жизни)

Группа 2 – природно-экологические группы, заинтересованные в сближении с природой и восстановлении гармонии с ней – это слабая версия неоязычества, действующая в культурной зоне с ограниченными общественными проектами.

Группа 3 – этнографическо-игровые группы, свойственные подросткам (участникам ролевых игр по мотивам произведений Дж.Р.Р. Толкиена и других фэнтези), а также людям, занимающимся реконструкцией народного быта, одежды, танца, славянских ратоборств и т.п. (не связанных с правыми). Это симулятивно-культурная версия неоязычества, работающая только в зоне (в условиях) культурной симуляции. [43.26].

При рассмотрении отношения неоязычников к своему участию в неоязыческих группах, дополнительно можно выделить следующие подходы:

1. Цивилизационно-саентистский – возрождение цивилизационных матриц или ритуальности. При этом происходит возврат к архаическим символическо-мифологическим матрицам. Характерна для групп № 1 и 2.
2. Неоархаичность – современное формирование мифологии и обрядности. Характерна для групп № 1 и 2.
3. Имитаторы – своеобразная «симуляция» неоязычества, подобно толкинистам. Характерна для группы № 3.

Классифицировав известные автору неоязыческие группы, партии и издаваемые ими периодические издания, по направленности деятельности, их можно представить в виде таблицы (см. Приложение). Из таблицы видно, что наибольшее количество неоязыческих (активных) групп представлено в виде национал-патриотического направления, что соответствует духовным требованиям славянского неоязычества.

Определим теперь идеологические различия в славянском неоязычестве. В меньшей степени это будет касаться третьей (этнографическо-игровой) группы, т.к. ее элементы ярче представлены в первых двух, а в чистом виде она более распространена среди подростков, которые, взрослея, либо переходят в первые две группы, либо выходят из неоязычества совсем. Поэтому третья группа в данной работе рассматриваться почти не будет.

Говоря о неоязычестве, необходимо разделять «культурные проекты», формирующие вокруг их авторов широкие круги адептов, и сами неоязыческие группы, участники которых могут опираться на несколько идеологических основ. Рассмотрим вначале несколько основных авторских «культурных проектов», приведенных здесь в алфавитном порядке по их названиям.

1. «Ведизм» Асова-Миролюбова и «Велесова книга», близкий к индийскому ведизму. Культурный проект Ю.П. Миролюбова, заключающийся в популяризации и, возможно, частичном авторстве «Велесовой книги», воплотился в ряде работ [96; 97] и стал основой для многих исследований А. Асова и С. Лесного (С.А. Парамонова) [92], развившего основные идеи «Велесовой книги». Книги А. Асова [24, 25, 26, 27], утверждающего, что в него вселился дух древнего волхва Буса Кресеня, испытали сильное индоарийское влияние. А называемые им «славянские боги» Крышень и Вышень, вызывают сомнение среди некоторых язычников. В одной из книг он берется даже найти Атлантиду, отождествляя атлантов с гиперборейцами, предками русов [27]. А. Асов всегда шокирует чем-то новым: канонизирует свой перевод «Книги Велеса» [13.2], приводит свои ноты для распева одной из ее частей [13.455-472], в последней книге приступает к анализу еще одного древнего текста – «Боянова гимна» [28]. Ареал популярности данного культурного проекта в основном относится к Москве и области, городам Золотого кольца и центральной России. Влияние же «Велесовой книги» и культурного проекта Ю.П. Миролюбова ощущается не только среди всех групп славянского неоязычества России, но и в других странах.
2. «Ведизм» В.Н. Безверхого. Идеолог проекта В.Н. Безверхий (дед Остромысл). Идеологическая доктрина – «ведизм» стала доктринальной в петербургском «Союзе венедов». Венедами они называют «народы Евразии, занимающиеся хлеборобством». Существует своя концепция исторического развития человечества, частично основанная на идеях Ю.Г. Лисового. Распространение идеологии осуществляется через газету «Родные просторы» и журнал «Волхв». Идеология СВ называется «ведическим мировоззрением» и строится на основе произвольной реконструкции древнеарийской религии, отождествляемой со славянским язычеством.
3. «Вятичи». Царицынский культурный центр «Вятичи», руководимый Н.Н. Сперанским (Велимиром), издал в 1998 году «Русский языческий манифест» [15]. «Вятичи» отмечают, что их община не является новой партией, ибо им не требуется власть как таковая. Они ставят целью осуществить современную реконструкцию древнего языческого миропонимания, чтобы мобилизовать и сохранить веками наработанные в народе защитные свойства, восстановить природный, языческий способ мышления, чтобы он мог самостоятельно развиваться и в конце концов проник на государственный уровень. «Вятичи» заявляют о качественном отличии своего мировоззрения от фашизма, отмечая, что оно основано на том, что в многогранном мире невозможно господство одного существа – только одной силы. То есть мировое господство централизованной нации тоже невозможно. Однако ими отмечается явная нелюбовь к восточным, мусульманским народам и европейско-американской техногенной цивилизации.

У некоторых язычников вызывает недовольство то, что «Вятичи» в своем «Манифесте» от лица самой маленькой общины говорят за всех язычников. Смущает и «очень непонятная концепция дуальности: есть Белбог, есть Чернобог, между ними идет постоянная война… чисто христианская. Причем здесь язычество – совершенно непонятно. Сама концепция противостояния добра и зла это, по мнению А. Платова, – совершенно не языческая штука, а изобретение самого Сперанского» [4.1]. Однако это не помешало вятичам объединить свои усилия с общинами «Коляда» и «Сатья-Веда» для проведения обрядов и выпуска языческой литературы.

4. Доброслав (А.В. Добровольский). Его культурный проект также весьма значим в неоязыческой среде. Известный своими национал-патриотическими проявлениями еще в 1960-х годах, Доброслав вместе с В. Емельяновым и А.К. Беловым в 1989 г. стоял у истоков основания «Московской славянской языческой общины» (далее – МСЯО). С начала 90-х живет главным образом в деревне Весенево Шаболинского района Кировской области. Имеет тесные отношения с КСО, язычниками Москвы и области, а также центральной России. Часто дает интервью, регулярно печатается в национал-патриотических газетах, является старейшиной РОДа (Русского Освободительного движения, не имеющего отношения к петербургскому РОДу). Автор программной для неоязычников самиздатской статьи «Стрелы Ярилы».
5. Инглиизм. Это идеология неоязыческой синкретической группы «Орден-Миссия Джива -Храм Инглии» или «Древнерусская Инглиистическая церковь Православных Староверов-Инглингов», основанная А.Ю. Хиневичем в 1992 г. в Омске. Инглиизм, по его словам – проторелигия, зародившаяся в древности в Западно-Сибирском регионе [105.200]. Эклектичность вероучения представлена ссылками на Рамхату (Учение о Боге Рамхе), Зенд-Авесту, Веды, Тору, Книгу Мормона, Коран, Книгу Тота, Библию и др. Пантеон состоит из шести с лишним десятков богов и богинь – предков во главе с Единым Богом Творцом Ра-М-Ха. Орден имеет сложный, четко прописанный культ, действующие храмы и учебные заведения.
6. Кандыба В.М. и «Религия русского народа». Своеобразную концепцию происхождения руссов выдвигает В.М. Кандыба в книге «Ригведа: религия и идеология русского народа». Из созвездия Орион 18 млн. лет до н.э. на Землю прилетает праотец Орий и осаждается в тонком теле в Арктиде, его потомки (русы) расселяются на юг, основывая все известные города (Ур, Троя, Иерусалим, Киев и т.д.). После контактов с южной расой представитель русского племени «русалимов», выходец из русского города Ур – Авраам принимает такой образ мышления и действий, в котором материальное довлеет над духовным [80.29-31].
7. «Крина». Иное направление представляет Община экологии сознания «Крина» (далее – Крина), возглавляемая А.Г. Резунковым, отстаивающая экологическое сосуществование человека в природе. Основанная в С.-Петербурге в 1993 году из группы, посещавшей курсы парапсихологии Заикина и Терешкиной (1990 г.), под влиянием белого мага из Белоруссии Александра Вельяра, ученика киевского мага Александра Стеклова (Дыя). Община ориентируется на славянскую дохристианскую традицию, постигаемую посредством чтения научной литературы и личных разработок. Доктрина, пантеон и обряды детально не разработаны. Численность общины – 15-20 человек. Община зарегистрирована как общественное объединение. В каждом издании Крины [117] публикуется Манифест общины [14]
8. Партия Ведического социализма и «славянский Кришнаизм». «Индо-арийским» или «арья-славянским» можно назвать культурный проект Ю. Шилова, В. Данилова и И. Мочаловой, также тесно связанный с Велесовой книгой [82]. В их работах [55] наблюдается еще большее тяготение к индийской и арийской мифологии, влияние культа Кришны, Бхагавад-Гиты, ее понятий и цитат. Это своеобразные «кришнаиты» на русской языческой почве. Идеолог проекта – заведующий кафедрой Духовного естествознания Отдела теоретических проблем РАН, академик В.В. Данилов, получивший посвящение в структуре Шри Чайтанья Сарасват Матх от учителя по имени Бхакти Сундар Говинда Дев-Госвами Махарадж [103.6]. Поэтому его последователи утверждают, что лишь их ведическое учение в России (не считая российских представителей Международного Общества Сознания Кришны) является истинным, т.к. состоит в цепи парампары (духовной преемственности), передаваемой от древних ариев. В 1995 году на основе данного проекта появилась «Партия духовного ведического социализма» (ПДВС), руководят ею Владимир Данилов и редактор газеты «Воля России» Николай Ледовских (Степной). Сторонники данного направления издали серию книг и брошюр, главной из которых является «Арийская империя: Гибель и возрождение» [55]. Книги призывают к сплочению «истинных арийцев» против всеобщего врага «масонского мирового капитала» или «иудейской фарисейской цивилизации». Такая постановка вопроса нашла критический отклик в изданиях Российского еврейского конгресса [162.15]. Среди других врагов В. Данилов называет Народное движение «К Богодержавию», выдвинувшее Концепцию общественной безопасности – КОБР «Мертвая вода», выступающее от имени внутреннего предиктора СССР и обладающее в своей идеологии особыми языческими элементами, в том числе и ссылками на «Всеясветную грамоту».
9. «Родобожие» В.Ю. Голякова (СЕС, «Шаг волка»). Название «Схорон еж словен» в переводе со славянского означает «единение, сохранение всех славян». По словам В.Ю. Голякова, СЕС был основан в 1074 г. н.э. в Северо-Двинской пятине княжества Новгородского Милославом Богомилом, известным как Соловей Богомил, – верховным жрецом славянского Триглава. После неудачного выступления в 1034 году, закончившегося убийством волхва князем Глебом, Северо-славянское знахарство основало «Шаг волк» или «Ход волк» для прямой передачи из поколения в поколение основных рунических текстов, которые получили название сварожьих скрижалей. В 1991 году Великим Кругом (Ярг Кругом) основных девяти знахарских родов Поморской Руси (Черной Руси) принято решение о восстановлении богодержавия в лице единения славянского народа с Всебогом-Треглавом через обожествление предков своих (культ Рода и Родины). Основные вероучительные положения раскрываются стержневыми рунами. Их три: Бог есть все (Бо еж се); То закон, что явно (Что есть, то есть); Все есть Бог (Се еж Бо).

Моральные правила и ценности устанавливаются через обожествление предков по мужской линии – как Бога Рода, предков по женской линии – как Богини Родины (Берегини). Любая оценка своих поступков – только согласно родовому устою или кодексу бытовщины славянского народа. Богослужения и обряды проводятся на святилище Триглава славянского (Купчинское святилище), а также на святилищах Священный дуб (г. Павловск), Священная роща Бога-Семаргла, на Градуевском святилище Семаргла-Времени [143.366]. Врачевание осуществляется в Центре Древнеславянской поморской медицины П. Кирпиты «Шаг волка» [40].

1. Родолюбие - Исконная Родовая Вера Русов. Автором данного культурного проекта является Велеслав (И. Черкасов) – волхв Арийской Языческой Общины «Сатья-Веда». Пантеистическая вера в Единого Всеобъемлющего Бога Рода осуществляется на основе ведического миросозерцания, почитания предков и разделения общества на касты. Реконструкция изначальной Единой Традиции на основе архетипов русского (славянского и арийского) духа и архетипов Традиционного язычества как такового с учетом всего духовного опыта, накопленного человечеством (Сатья Санатана Дхармы – Истинной Извечной Религии-Закона, проистекающей из самой природы реальности) [157.12,14,111].
2. С.П. Семенов врач психотерапевт, автор ряда лечебных методик (акупунктурное программирование и др.), глава Духовного союза «Тезаурус», основоположник учения «Русская Веда» или «Аутентизм», руководитель медицинского центра «Вита». С.П. Семенов является идеологом нескольких партий и обществ: Ленинградский мужской клуб, РОД – «Русское освободительное движение», общество «Россы», «Фемина», ПРГ – Партии русской государственности, РГП – Русской гуманистической партии, ГСМ – гуманистический союз молодежи и др. На основе учений В.С. Соловьева, Шри Ауробиндо, Н. Бердяева, Ф. Достоевского, Тейяра де Шардена и др. он разработал религиозно-философское учение, в основе которого лежит принцип Богочеловечества. Представляя эволюцию мира от хаоса к космосу и от космоса к Богочеловечеству, он призывает людей к духовному объединению для достижения Будущего – Богочеловечества. Будущее должно помочь обращающимся к нему через Духов – ликов Богочеловечества, носящих имена древнеславянских языческих богов и соответствующих их функциям. Создавая сложную для непосвященных философскую теорию, С.П. Семенов привлекает последователей не только лечебными медитациями, но и использованием большого количества архаизмов, давно вышедших из речи [см.: 127]. Его учение отличается точно определенным отношением к другим религиям, четко сформулированной философской системой и разными сферами применения. Видя проблемы современной России в товарной денатурации продуктов труда, потребительском извращении человека, сознательного и бессознательного производства глобальных проблем, для предотвращения которых с помощью государств можно извлекать деньги у налогоплательщиков, в истощении природных ресурсов, загрязнении окружающей среды, разделении мира на богатых и бедных, идеологической деятельности, направленной на размывание, ослабление и денационализацию культуры сырьевых территорий, в которую превращается Россия, он предлагает новую форму общественного устройства – гуманистическое общество, основанное на исконном для России принципе Соборности.
3. Славяно-горицкая борьба А.К. Белова. А.К. Белов (волхв Селидор), один из организаторов МСЯО, глава Национального клуба древнерусских ратоборств (далее – НКДР) автор славяно-горицкой борьбы, получившей свое название от ритуальных поединков во время тризны на «горке» – сопке. Идеология строится на культе Перуна, воинской чести и доблести. Ее сторонников достаточно много по всей России. Книга А.К. Белова «Славяно-горицкой борьба» вышла суммарным тиражом более 120 тысяч экземпляров. Александр Белов в ряде книг [32] отстаивает «идеологию варваров», национальное самосознание и пантеистическое мировоззрение. Он предлагает качественно иной подход, нежели фашизм, полагая, что повторение истории ведет и к повторению ее последствий. Он стремится воссоздать сословное устройство общества и видит движущую силу для организации российского государства по новому природосообразному принципу в милитариате – воинстве. Реконструируя из имеющихся фольклорных, археологических и этнокультурных научных исследований славянское языческое мировоззрение, он ставит своей целью воспитание воинства не как бездумной грубой силы, но как носителя новой традиции, с целью не революционного, а постепенного изменения политического устройства России, несмотря на трудоемкость и длительность этого процесса.
4. «Традиция» «Тропы Трояновой». А. Андреев, идеолог общероссийского объединения «Тропа Троянова» (далее – ТТ), разрабатывает проблемы этнопсихологии, восстанавливает Традицию потомков скоморохов, проводя «чистку сознания» на основе психологических техник, заимствованных у поволжских стариков, сохранивших дохристианские сокровенные знания. А. Андреев официально, заменяет понятие «язычество» словом «Традиция». Петербургское издательство «Тропа Троянова» публикует газету «Тропа», серию книг «Собрание русских народных сказок» и сочинения своего лидера [20]. Филиалы «Тропы» со своими редакциями газеты имеются в разных городах России.

Значительные группы представителей неоязычества формируются вокруг периодических изданий: «Мифы и магия индоевропейцев», Москва; журналов «Волхв», СПб., «Наследие предков», Москва; газет «За Русь», Новороссийск, «Народная воля», «Русская правда», Москва, «Потаенное», «Родные просторы», «Солнцеворот», «Тропа», СПб. и прочих. Издаются языческие манифесты («Вятичи», Крина) и поучения (Доброслав, Кировская обл.).

Близки славянским неоязычникам и представители Бажовской Академии Сокровенных знаний, основанной В.В. Соболевым в 1993 г. в Челябинской области. Их идеология основывается на русифицированном варианте учения Н. И Е. Рерихов, с привнесением в него языческих элементов и сокровенного знания, содержащегося в сказах советского писателя П.П. Бажова [105.80-88]. Языческие элементы присутствуют также и в московском религиозном движении «Боголюбие», руководимом В.Н. Уральцевым и в ордене «Зеленое братство Акаданов» [105.92-94,189-194]. Встречаются и синкретические группы (общины), НОРД (Москва) или «Триверы» (Архангельск), опирающиеся на старообрядчество, никонианское православие, дохристианское славянское язычество или дополняемые работами Е. Блаватской и А. Гитлера: «Черный орден SS», возглавлявшийся Е.В. Головниным, «Церковь Нави» или «Священная Церковь белой расы», руководимая И. Лазаренко, Москва и др.

Рассмотренные культурные проекты в значительной мере повлияли на историю возникновения славянского неоязычества в России. Сегодня язычники существуют во многих городах России: в Москве, Петербурге, Архангельске, Астрахани, Владивостоке, Вологде, Железногорске, Ижевске, Калуге, Коломне, Комсомольске-на-Амуре, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Новороссийске, Новосибирске, Обнинске, Омске, Пензе, Петрозаводске, Пскове, Ростове-на-Дону, Рыбинске, Рязани, Самаре, Хабаровске, Ярославле. Сторонники, «отделения» и «филиалы» славянских языческих групп находятся Литве, Латвии, Эстонии, ФРГ, Великобритании, Польше и США.

Языческие корни до сих пор сохранились в массовом сознании россиян, так называемом «бытовом магическом двоеверии». Можно говорить об определенном частичном разумном «мирном» компромиссе между язычеством и русским православием, впитавшем многие этнические архаические элементы – «приметы», предрассудки, календарные совпадения христианских и аграрно-языческих праздников. Некоторых языческие обычаи сохранились практически в нетронутом виде – колядование, гадание, прыгание через костер, хотя христиане, как правило, относятся к ним как к христианским. В русском православии присутствует и важная черта язычества – политеизм обрядов, множественность святых и икон, обладающих персонифицированной специализацией, разнообразие магических действий и т.д. Однако первые известные неоязыческие группы появились по политическим мотивам.

Политический блок неоязыческих групп составили «Черный Орден SS» Е. Головнина, ВАСАМФ «Память» В. Емельянова, СВ В. Безверхого и некоторые другие. Одним из первых неоязыческих объединений в СССР был, образовавшийся во второй половине 70-х в Москве, «Черный Орден SS» – группа поклонников нацистской эзотерики (включая псевдоязычество) во главе с «рейхсфюрером» Е.В. Головиным. Е.В. Головин известен как специалист по алхимии, с начала 60-х годов пропагандировавший в узких кругах «традиционализм» и теорию «новой правой», переводчик сочинений Рене Генона, Юлиуса Эволы и др. и учитель Александра Дугина (идеолога национал-большевизма). В 1996 году выпускал небольшим тиражом собственный журнал «Spelendor Solis» (SS). В. Прибыловский говорит, что уже 1974 году в московском самиздатовском журнале «Вече» произошел раскол между редактором В. Осиповым и «неоязыческим крылом авторов (А. Иванов-Скуратов, Н. Богданов и К. Васильев) [38; 114]. В. Осипов выступил с опровержением, заявив об отсутствии «неоязыческого крыла» в православно-славянофильском «Вече», отметив, что Н. Богданов тогда был православным и даже подвергался преследованиям за это. «Зороастриец» А.М. Иванов-Скуратов известен как автор антихристианских работ «Тайна двух начал» (1971) и «Христианская чума» (1978) [72.3-50], входящих в свод культовых для неоязычников произведений.

Общество «Память» В. Емельянова. В конце 1973 года востоковед Валерий Емельянов (1929-1999), недовольный христианской ориентацией ряда авторов журнала, написал открытое письмо «Критические заметки русского человека о патриотическом журнале «Вече». В. Емельянов охарактеризовал журнал как «сионистский предбанник» и сформулировал тезис о «Православии, как предбаннике иудейского рабства», а в 1978-1979 годах в работах «Кто стоит за Джимми Картером» и «Десионизация», изложил концепцию мировой истории как арены борьбы сионистов и их масонской агентуры против остального человечества, которым препятствуют арийский мир во главе с Россией. Главный его тезис: христианство – изобретенное иудеями орудие порабощения «гоев», то есть не евреев [65]. «Десионизация» была напечатана в Сирии по личному распоряжению Президента Хафеза Асада в конце 1978 г. В Москве она распространялась в виде ксерокопированной книги с иллюстрациями антихристианских живописных работ К. Васильева, в частности, репродукцией картины «Илья Муромец – борец с христианской чумой».

В июле 1986 года В. Емельянов примкнул вместе с группой своих последователей – неоязычников (А. Турик, А. Добровольский и др.) к Патриотическому объединению «Память», возглавляемому Васильевым, а в 1987 г. создал свою собственную организацию – Всемирный Антисионистский и Антимасонский фронт (ВАСАМФ) «Память» (с конца 1991 года – «Общество «Память»). В 1989 году участвовал в создании МСЯО, а в 1990 был из нее исключен за политический экстремизм.

Еще одна группа – Русское собрание «Память» – сложилась вокруг перешедшего в язычество бывшего православного монархиста, водителя такси Игоря Щеглова (участника вышеупомянутого языческого богослужения 23 декабря 1989 года). Сторонником неоязыческих воззрений В. Емельянова открыто провозгласил себя В.И. Корчагин, лидер Русской партии России (РПР), охарактеризовавший ее как «антикоммунистическую, антимарксистскую, антихристианскую, антисионистскую».

В конце 1989 года участники емельяновской «Памяти» и Клуба славяно-горицкой борьбы (руководитель – А. Белов «волхв Селидор») создали МСЯО. 23 декабря 1989 года в лесу в окрестностях станции «Салтыковская» Горьковской железной дороги В. Емельянов, А. Белов, Алексей и Сергей Добровольские организовали первое относительно массовое (более ста человек) открытое языческое богослужение богу Солнца – Хоросу и «антикрещение» в славяно-языческую веру группы неофитов (около 25 человек), получивших новые «имена во Хоросе» [115]. 18 марта 1990 года было проведено открытое языческое богослужение уже в Москве – в парке у станции метро «Войковская». На мероприятии раздавались антихристианские листовки В. Емельянова, но сам он уже не присутствовал, так как успел поссориться с волхвом Селидором. Таким образом, организационная роль В. Емельянова в формировании основных национал-патриотических неоязыческих групп Москвы и центральной России явилась наиболее значимой, не смотря на последовавшие с ним разногласия. Подобно ему в Ленинграде значимым неоязыческим лидером и идеологом стал В.Н. Безверхий.

«Союз венедов». Еще в 1986 г. В. Безверхий создал тайное «Общество волхвов», а через два года получил предупреждение от КГБ о недопустимости распространения фашизма и организации боевых групп [37.181-185, 38.71-72, 39.170-179].

Весной 1990 Русская народная партия раскололась на Народную партию венедов и СВ, которым Исполком Ленсовета отказал в регистрации. Поэтому на Вече №1 в июне 1990 г. СВ был утвержден как «историко-культурное общество». В 1991 произошло дробление на Союз Золотых Венедов, Союз Белых Венедов, а позднее еще и Союз Черных Венедов, переименованных в 1992 году по предложению В. Голякова в «союзы венедов и древлян». В июне 1992 г. союзы объединились с целью создания собственной политической партии «Союз Венедов России» наряду с историко-культурным «Союзом венедов», но с 1993 г. он объявляется неполитической «инициативной группой представительства новой конфессии», которой также было отказано в Управлении юстиции Петербурга. В. Прибыловский называет СВ «мистико-политическим объединением неоязыческой и профашистской ориентации» [39.129].

В 1995 г. «Ревнители Твердыни Здравомыслия», как они стали себя называть, заявили об отказе от религии в принципе и возрождении дохристианского мировоззрения как научного, переименовав СВ в «Общественный институт истории культуры (конфессиональный союз потомков хлеборобов)», численностью 232 человека[2]. В то же время происходит конфликт с редакцией газеты «За русское дело» по вопросам правильности толкования «Велесовой книги».

Печатный орган СВ, газета «Родные просторы» выходит с мая 1990 г. С 1991 г. в виде тематических выпусков выходит неполитический журнал «Волхв», редакция которого издала 11 «Книг Волхвов – духовного фундамента Ведизма, Народоверия Русского и других народов белого человечества» и открыла новую рубрику «Родники Народоверия» сборником «Златые перуны» «для иллюстрации и закрепления мировоззренческо-философских идей Ведизма-Народоверия, изложенных в Книгах Волхвов» и «для укрепления памяти в веру наших Прародителей, цементирующей, укрепляющей нашу иммунную систему национальной духовной культуры» [71.52].

Значительную роль в политическом неоязычестве играют В.М. Якушев, Р. Перин и О. Гусев. После недолгого периода увлечения православием, в котором В. Якушев искал основу русской национальной идеологии, он стал относиться к Русской Православной Церкви резко отрицательно. В. Якушев склоняется к «ведизму» в варианте, близком В. Безверхому – соединение произвольной реконструкции русских языческих верований с теориями А. Розенберга. В сентябре 1989 г. Р. Периным вместе с Е. Крыловым была создана первая партия национал-патриотического толка – Национально-демократическая партия (НДП). Не подающая признаков жизни, но основанная лидерами НДП газета «За русское дело» (главный редактор – О. Гусев) и вышедшая из нее газета «Потаенное» (редактор Р. Перин), продолжают существовать и публиковать проязыческие статьи.

В 1994 г. органами правопорядка была разоблачена деятельность русской нацистской организации «Вервольф», уличенной в ряде убийств общины, поклонявшейся древнегерманским богам, и имевшей своих жрецов и культ. Причиной стали убийства с религиозно-мистической подоплекой [154.15].

Йога, индуизм, поиски исторических корней славяно-ариев в Тибете, труды Блаватской, вера в Шамбалу и т.п., соединяясь с «русской идеей» стали оказывать влияние на процесс формирования русского неоязычества в работах «русского йога» В. Аверьянова (он же – Гуру Вар Авера), его «Астральное карате» [52. 51-136], тщательно изучалось в определенных патриотических кругах. Русскую Йогу также активно пропагандировал А. Иванов, опубликовавший ряд статей в петербургской газете «Русское дело», где он называл христианство оккупационной религией, а йогу – русской религией [72.1-4].

Вначале 1980-х В.И. Скурлатов, специалист по «антисионистской пропаганде», западной фантастике, а также «Влесовой книге», публикует серию статей, в которых называет русских первыми потомками арийцев (орийцев – детей праотца Ория), пришедших из Индии и Центральной Азии около I тысячелетия до н.э., от которых через финикийцев произошла вся европейская культура. Сам Скурлатов поддерживал контакты с художником Ильей Глазуновым и выступал с лекциями на выставках его работ [38.29-31].

Организационная структура общин. Самой распространенной формой неоязыческого объединения является община, возглавляемая одним авторитетным лидером, являющимся организатором и идеологом общины, зачастую неоспоримым, и советом «старейшин», либо мудрейшими, обычно подчиненными лидеру. Состав рядовых общинников имеет равные права.

Второй по значимости является группа с жесткой и четко определенной иерархией, получающая статус «церкви» (например, «Древнерусская Инглиистическая церковь» – «Орден Джива-храм Инглии»). При этом возможны иерархические и стайные системы – подвижные независимые группы, которые могут объединяться и распадаться.

Возможны группы из 3-5 человек, без официального лидерства. Они могут заниматься исследованиями в области духовного наследия предков, осуществляя издательскую деятельность (Альманах «Мифы и магия индоевропейцев» под редакцией А. Платова, Москва).

Существуют крупные объединения, занимающиеся просветительской и образовательной деятельностью, проводящие семинары, лекции и т.п., собирающиеся в домах культуры и по частным квартирам. Наличие интеллектуального лидера не мешает участникам выступать со своими разработками и мнениями. Таков СВ, переименованный в 1995 г. в «Общественный институт истории культуры (конфессиональный союз потомков хлеборобов)».

Организационная структура может быть территориальной. В СЕС три основных пятины (святилища с подчиненной ему территорией): Невская, Оредежская и Великолужская – Кродуевская, Умусская и Славянская общины. Верховный жрец Славянского Треглава – Владимир Богумил II (Владимир Голяков) [143.364]. СВ на 1994 г. насчитывал 11 ведических общин (пястуков) в разных городах[3]. ТТ с центром в городе Иваново имеет братчины в разных регионах России. Достаточно большой группой по охвату территории и численности являются последователи славяно-горицкой борьбы.

По внешнему проявлению и контактам с обществом неоязыческие группы могут быть

1 – закрытыми – допускающими в свои ряды людей только по рекомендации активных адептов; не допускающие разглашения своих конкретных идеологических целей, прикрываясь общепринятым изучением Традиции и т.п. Их внутренняя деятельность может напоминать законспирированные экстремистские группы, однако экстремизм этот редко идет дальше разговоров и печатания литературы по борьбе с сионизмом, жидомасонами и др. глобальными национальными врагами и проблемами;

2 – полузакрытыми – близкими к закрытым, обладающими большей свободой приема, чем в первом случае. Здесь имеется возможность проведения открытых социальных акций с привлечением интересующихся. Может наличествовать и открытая для периферии идеологическая доктрина, и эзотерическая закрытая, известная лишь посвященным, находящимся на более высоком положении внутри ядра группы;

3 – полуоткрытыми или открытыми только для своих адептов – дающими часть информации о себе и открывающими свою идеологию после посвящения. В СЕС к такому первому уровню информации относится книга «Солнцеворот», а ко второму сборники древних священных рун: «Тризна», «Родовой строй», «Сполох», «Громовик», «Дождевик», «Змеевик», предназначенные для внутреннего пользования. К этому же типу, вероятно, можно отнести и СВ, где в 1996 г. газета «Родные просторы» распространялась преимущественно среди своих последователей;

4 – открытыми – с доктринами, носящими созидательный характер, и не имеющими скрытых целей. Данное направление более характерно не для политических, а для экологических представителей неоязычества. Таковы ТТ, Крина и другие.

Структура неоязыческой субкультуры может состоять из трех уровней. Первый – ядро – составляют представители среднего класса, имеющие достаточно высокий образовательный уровень и обладающие профессиональной и экономической защищенностью, социальными гарантиями. Они обладают возможностью мыслить независимо, критиковать идеологические основы общества исходя из собственной компетентности.

Адепты субкультуры, такие, как учащиеся вузов, пенсионеры и безработные, составляют второй уровень – периферию. Их бюджет свободного времени более мобилен. Они имеют доступ к основам идеологии и участвуют в большинстве акций.

Третий уровень – сочувствующие, друзья, родственники, язычники-одиночки, потенциальные участники второго уровня. Они могут быть приглашены на обряд или другую акцию. Информация, предоставляемая им, обычно отличается от предоставляемой в первых двух случаях.

Традиционно неоязыческими лидерами являются люди в возрасте около 30-40 лет (А. Андреев, А.К. Белов, В.Ю. Голяков, Б. Поляков, А.Г. Резунков) и 50-60 (В.Н. Безверхий, Доброслав, В. Емельянов). Лидеры обычно имеют высшее образование, часто техническое (А.К. Белов, А.Г. Резунков), некоторые обладают учеными степенями (В.Н. Безверхий – к.ф.н., В. Емельянов – к.э.н.). В силу уподобления внутренней структуры неоязыческой общины родовым устоям жизни, лидеры – женщины практически не встречаются, за исключением особых женских объединений ведьм, гадалок, и т.п. («Школа Славянского тайноведения», СПб.; женская община «Ярослава» в Рязани). Лидер определяет идеологические основы общины, создавая концепцию и (или) открывая новый кладезь древних знаний либо в процессе личного контакта с хранителем традиции (А. Андреев, А. Иванченко), либо обретая древние письмена и книги (Велесова книга и др.), либо наследуя передаваемые из поколения в поколение семейные секреты и реликвии (В.Ю. Голяков), либо занимаясь исследованиями в данной области (В.Н. Безверхий, А.Г. Резунков и др.)

Действия лидера в коллективных практиках либо частично регламентируется, либо осуществляется спонтанно, экспромтом. Возможно осуществление действий, положенных «по обычаю», постоянное указание на который повышает авторитет лидера в среде его адептов (В.Ю. Голяков).

Иногда лидерами становятся социальные деприванты – люди, не реализовавшие себя в других видах деятельности, таких, как научная работа, семья и пр. Это особенно характерно для неформальных групп из 3-5 человек – друзей или «восторженных слушателей» такого лидера.

В Москве идет постоянная «грызня за власть: кто более волхв Всея Руси я или мой сосед по подъезду». По словам редактора альманаха «Мифы и магия индоевропейцев» А. Платова, «у нас много верховных волхвов. Соответственно все это делится, делится, делится… до тех пор, пока не останутся одни верховные волхвы и при них может быть один человек. А. Платов обращает внимание на их несерьезность: «Эти небольшие общины скорее не религиозные, а игрушки, и не для религиоведения, а для психопатологии… не все конечно. Ролевики знают, что они играют, а они – не понимают» [2.1].

Важно отметить, что среди неоязычников есть как интеллектуальные лидеры, способные к достаточно серьезной аналитической работе в библиотеках, так и воспринимающие «древнюю информацию» на слух от соседа либо из желтой прессы, детской литературы и беллетризованных публикаций. Вторая группа «читателей» наиболее характерна для современных неоязычников в силу особенностей природосообразного народного мышления, противоречащего пыльной книжности.

Материальные ресурсы традиционно получаются от меценатов, сочувствующих представителям неоязычества и их идеологии. Меценаты могут приниматься в почетные члены. Но обычно основную часть материальных ресурсов субкультуры составляет материальное участие ее адептов. Иногда с целью зарабатывания денег могут производственные кооперативы (ООО «Волхв» от СВ) или осуществляться регулярные издания, выходящие значительным тиражом, что создает широкую аудиторию потенциальных адептов («Русская правда», «Мифы и магия индоевропейцев»; «Волхв», «Родные просторы», «Потаенное», «Солнцеворот», СПб.). Производственная деятельность, связанная с неоязычеством – книгопечатание, лекарские практики и т.п., могут осуществляться представителями субкультуры и для личного обогащения.

Оборудование для проведения коллективных акций, холодное оружие, мечи, топоры, булавы, ритуальная и повседневная одежда, специфические предметы быта обычно изготовляются неоязычниками самостоятельно, либо заказываются у профессионалов.

Участников коллективных акций в неоязычестве, как и в других субкультурах, можно разделить на несколько групп: «создателей идеологических доктрин», «активных участников» и «пассивных исполнителей»

1. «Создатели идеологических доктрин» – это лидеры, либо люди из организационного совета группы. Обычно они имеют высшее образование, чаще всего техническое. Это позволяет им «свободнее» заниматься филологическими, историческими и идеологическими изысканиями, не беспокоясь о соответствии элементарным исследовательским приемам и научной критике, характерным для исторической и филологической наук. Часто в этой группе присутствуют ученые-неудачники, не сумевшие в силу идеологических, либо профессиональных несоответствий дробиться научного признания. Важной составляющей являются так называемые «народные (деревенские) философы» – люди без соответствующего образования, но «знающие, как мир устроен».
2. «Активные участники» – различные по уровню образования, им интересно участвовать в коллективных акциях, принимать участие в обсуждении декларативных документов [14,15,16], пропагандировать свои идеи в прессе, в обществе.
3. «Пассивные исполнители» – подчиняющиеся лидеру, не обсуждающие его приказов, слабо или в общих чертах разбирающиеся в особенностях доктрины, более склонные к восприятию идеологии на веру, нежели посредством ее изучения. Для данной группы характерными являются представители скинхедов, молодежь ПТУ, военнослужащие, привыкшие действовать в условиях приказной системы жесткой субординации.

По экономическому критерию представителями неоязычества могут быть самые широкие слои населения от преуспевающих бизнесменов (не обязательно лидеров субкультуры), до людей со средним и низким достатком, пенсионеров (по возрасту и нетрудоспособности), безработных и новоявленных бомжей и бродяг – странников.

Возрастной состав неоязычников, как уже упоминалось, может быть самым широким. Для национал-патриотических групп более характерны лидеры несколько старше своих адептов, люди, накопившие определенный опыт. Возраст адептов этого направления 20-40 лет. Это средний класс, безработные, скинхеды, недовольные определенными явлениями жизни военные, «активные пенсионеры – патриоты», также ставящие целью борьбу, но желающие быть руководимыми, либо выслушанными. Для природно-экологических возрастные рамки могут быть самые разные. К этнографическо-игровым чаще принадлежат 16-20 летние подростки. У В.Н. Безверхого на лекциях присутствует обычно около двух десятков человек в возрасте 16-20 лет. Несмотря на разницу между поколениями у них вырабатывается общий дискурс – ментальность.

Неоязычник – это человек современный и предельно прагматичный. Он отнюдь не дикий дремучий мужик, грамоты не разумеющий и Слова Божия не слышавший, не этакий анахронизм или общественный атавизм, как может показаться на первый взгляд. Все передовые технические достижения в его распоряжении. Так, например, в квартире неоязычника современный компьютер с принтером и офисная мебель (стеллажи под черное дерево, кресла) весьма хорошо уживаются с медвежьей шкурой на полу, волчьими – на стенах. Там же развешены боевые мечи, кольчуги, шлемы и даже козлиный череп над входом. Неоязыческий волхв, владеющий дюжиной местных славянских говоров, может иметь дома высокопрофессиональный музыкальный центр и разбираться в новинках CD с зарубежной музыкой разных направлений и создавать мощные языческие сайты в Интернете. Современная действительность выступает неким фактором диахронизации, который связывает воедино седую древность и новейшие компьютерные технологии. Такие сочетания не являются для неоязычника чем-то экстраординарным. ««Все явления суть различные стороны Всебога», – говорит В. Голяков. – «Что есть, то есть». Значит, сам человек как часть Всебога может и должен использовать все возможности удовлетворения своих потребностей.

Родич, обожествивший предков – Отца, как Бога рода и мать, как Богиню Родину, «через Подобный Завяз со Всебогом», является мужем славянского народа. Единственное требование к нему, по словам В. Голякова, – это «делать все для укрепления рода своего, сбережения Родины своей и укрепления славы народа своего через судьбу свою, волю и силу. Малорос, но словен, Великорос, но словен, Белорос, но словен, Все еж словен. Бывшее его отношение к церквам и организациям не имеет никакого значения, ибо славяне являются народом богорожденным (не богоизбранным, а богорожденным)» [143.365].

Неоязычник стремится воспользоваться всеми доступными средствами, в том числе и давно утраченными. Древние традиционные и стилизованные народные заговоры, заклинания, молитвы, секреты народной медицины, использование паранормальных (целебных) свойств растений, камней и явлений природы вообще, архаическая символика и орнаменталистика, все виды магии от бытовой до вредоносной и любовной – все это идет в ход для создания мифологической ауры нового реконструируемого учения.

Факторы мобилизации участия в неоязычестве достаточно разнообразны. Это рекрутирование, солидарность, мотивации и групповая идентичность, коллективные действия и т.д. Рекрутирование адептов может быть как индивидуальным, так и групповым. Наиболее эффективно формирование круга потенциальных адептов через выше названные собственные печатные органы и публикуемую литературу. Индивидуальное рекрутирование обычно не носит целенаправленного характера. Кто приходит, тот приходит. Но если неофит не удовлетворяет требованиям лидера (совета старейшин), либо внутреннему укладу группы, то он может быть ограничен в доступе к идеологическим источникам, к участию в коллективных акциях и т.п. Многие группы очень внимательно относятся к увеличению своей численности. Так СЕС не нуждается в миссионерской деятельности и в благословении кого-либо постороннего на какое-либо свершение. «Придет так какой-нибудь, благословишь его, а он потом ребенка убьет и скажет, что я благословил» – объясняет В. Голяков. Рекрутированию способствуют и деятельность, направленная на доброжелательный настрой людей, проживающих в местах отправления культа неоязыческими группами. А. Егоров с Клубом Древнерусских ратоборств «Святогор» (г. Коломна) часто проводят показательные выступления на стадионах, в школах, рассказывают о том, кто они такие, чем занимаются, что такое воинское искусство и ведическое мироощущение. Подростки, занимающиеся в секции, участвуют в городских праздниках и театрализованных мероприятиях, удачно выступают на фестивале боевых и традиционных искусств России в Москве и других городах. Помимо этого, «Святогор» активно участвует в целом ряде общероссийских историко-культурных, спортивных, экологических программ и движений, его инструкторов постоянно приглашают для проведения занятий, организации семинаров и сборов в разные города России от Карелии до Сибири. Обо всем этом регулярно публикуются статьи в местных коломенских газетах. Проводятся различные социальные акции: занятия в спортивных секциях славянскими ратоборствами с подростками, обустройство территории, поддержание общественного порядка, участие в праздниках с показательными выступлениями и проведение открытых для зрителей обрядов.

Внутри неоязыческой субкультуры иногда возникают конфликты, обычно связанные с правильностью понимания основных догматов и методики действия. В. Голяков не признает практически никакие другие языческие группы, кроме СЕС, за отсутствие у них регулярных богослужений и понимает под таким «неоязычеством» новоизобретения жидовствующих христиан. Борьба за правильность толкования Традиции и за верховенство над всеми современными язычниками характерна для некоторых идеологов, претендующих на звание «Волхва Всея Руси». Однако чаще друг с другом поддерживаются дружественные или нейтральные отношения.

Многие славянские язычники отмечают, что контакты хороши лишь между представителями славянского направления, а кто-нибудь, предположим, из ЮАР не столь интересен. Несмотря на это, неоязычники России общаются и с представителями других стан («Pagan Federation», «OBOD», Великобритания; «ASATRU», Исландия; «ANCE», Германия; «DIEVTURE», Греция; «Zreszenia Rodzimey Wiary», Польша), а также ближнего зарубежья («ROMUVA», Литва и др.). Как говорилось выше, в августе 1997 г. в литовском городе Ужпаляй было подписано совместное обращение язычников балто-славянских стран, включающих и Россию, с предложением создать Европейское Религиозное Объединение ЕПРО, с целью сотрудничества на основах терпимости и взаимопонимания, для чего был учрежден «Балтийско-Славянский информационный центр ЕПРО» в г. Вильнюсе [152.212].

Проводятся и другие объединительные мероприятия. Многие печатные издания объединяют свои усилия по выработке общности взглядов среди своих читателей («Волхв», «За Русь!», «Мифы и магия индоевропейцев», «Родные просторы» и др.) Они могут устраивать свои «общероссийские» семинары, конференции и богослужения или установки идолов. Так, конференция «Осенины 1999» (21-25.09.1999, Московская область – СПб.) собрала представителей общин «Крина» и «Царство Мокоши» (далее – ЦМ), «Театра Тонкой Реальности», СЕС, медицинского центра «Шаг волка» и некоторых других.

В политической сфере неоязычниками проводятся различные съезды («Съезд Древников у Лукоморья», проводимый «Антами» 01.08.1993, Ростов-на-Дону; съезд в Новороссийске с целью «освятить священнодействие – таинство Рождения Русской расы», вече (Вече на Купалу-Коловорот 1997 г. в Шабалинском районе Кировской области у Доброслава; «Славянское Вече» Союза славянских общин Славянской Родной Веры 17.07.1999, Калуга и др.). Общение происходит и через Интернет. Неоязычники имеют специальные сайты, в которых ведут открытую дискуссию по проблемам веры и своей деятельности.

Итак, рассмотренные структурные особенности славянского неоязычества показали наибольшую распространенность групп общинного типа с разной степенью информационной открытости внешнему миру. Выделение в неоязычестве трех уровней в виде ядра, периферии и сочувствующих выявило большую роль лидеров – авторов культурных проектов, о которых говорилось выше и их борьбу «за власть» в неоязыческой среде.

Определение трех групп участников славянского неоязычества как создателей идеологических доктрин, активных и пассивных участников позволяет говорить о рациональности их действий, а также о типах мобилизации участия в неоязыческих акциях в виде издания литературы и активной агитационно-популяризаторской деятельности.

Таким образом, неоязыческие группы предстают пред нами как общественно-религиозные организации конца ХХ в. со специфической структурой, лидерством, коллективными практиками и широкими связями как внутри России, так и за рубежом.

По данным Исследовательского центра «Религия в современном обществе» при Российском независимом институте социальных и национальных проблем, в 1993 г. в России было зарегистрировано две, а в 1995 ещё семь языческих религиозных организаций. На первое января 1999 г. их количество составило 10, также, как и в 1997 г. [118.534]. На самом деле их гораздо больше, так как некоторые из них не регистрируются как религиозные организации, нося названия кооперативов, медико-психологических центров или состоя при других юридических лицах. Многие общины существуют неформально, что затрудняет их поиск.

Социологические исследования, проведенные Российским независимым институтом социальных и национальных проблем (РНИСиНП) в 1994 г. в 11 регионах России, в которых было опрошено 1029 человек, свидетельствуют, что 56% опрошенных считают себя православными и 1% – относят себя к другим религиям, кроме мировых. При этом социологические исследования показывают, что элементы языческих верований занимают большее место, чем христианские, в сознании россиян. Судя по ответам респондентов, вера в колдовство, общение с духами – более искренняя и убежденная, чем в христианские догматы, ибо каждый респондент готов был обосновать свою веру, порицаемую православной церковью как дьявольщина, примером из личного опыта. Для большинства опрошенных Бог не имеет ничего общего с тем, как он представляется в православном Символе веры. Бог – это скорее Высший разум, Высшая сила, Космический разум, Космос и др.

Точных данных о численности участников обычно не сообщается. СВ – на 1995 г. насчитывал 232 человека[4]. Эти данные могут быть несколько завышены. На выездные семинары ТТ, проводимые по несколько раз в год, собирается до 500-600 человек. У В. Голякова на обрядах присутствуют около 20 человек, а сам он заявляет, что СЕС принадлежит «каждый рожденный славянин». В Крине также около 20 человек. Можно предположить, что всего в Петербурге сейчас около трехсот неоязычников, не считая сочувствующих. Средняя численность в полусотне активнодействующих языческих групп составляет 15 – 30 человек.

Таким образом, на 2000 год в России существует около сотни групп (общин) с идеологией славянского неоязычества. Общая численность активных неоязычников, состоящих в этих группах может быть около полутора тысяч человек, неактивных – еще около 2,5 тысяч, сочувствующих и одобряющих – на порядок больше.

Рассмотренные неоязыческие группы показывают, что такие направления как Религии природы, Глубинная экология и New Age со славянской идеологией представлены в России достаточно фрагментарно, но являются составными частями культурных проектов славянского неоязычества. Этнические и исконные религии (Ethnic & Native Religions) либо не существуют как таковые, являясь языческими, либо предстают в модификации в неоязычестве, где также переплетаются с другими неоязыческими идеологемами, которые будут рассмотрены во 2 главе.

В сравнении с неоязычеством зарубежных стран наблюдается тенденция их возникновения в виде контркультуры к государственной идеологии и устоявшимся общественным нормам. Однако в странах Западной Европы и США неоязычество и язычество более представлено общими природосообразными группами, лишенными жестких этнических характеристик и национал-патриотических требований. В этом от них существенно отличается неоязычество в странах бывшего СССР, где оно часто является не следствием второй (протестной) неоязыческой волны 1960-80-х гг., отличающейся поликультуризмом, а отголоском первой волны 1920-40-х гг., связанной с ростом национального самосознания и неоромантизма, и явилась привнесенной из-за границы идеологией, подобно украинской РУНВiре.

Возрождение дохристианских верований в России в 1990-х годах можно разделить на два направления: непосредственно язычество у народов, не утративших архаические архетипы сознания, и неоязычество, свойственное охристианенным и окультуренным народам, каковыми и являются русские и славяне.

Разделение славянского неоязычества на три группы: национал-патриотические, природно-экологические и этнографическо-игровые позволяет определить их особенности, однако чаще приходится констатировать смешение элементов первых двух групп и выделять лишь их преобладание в той или иной общине.

Выделяемые культурные проекты – доктрины, разрабатываемые неоязыческими лидерами, такие как «Ведизм» Ю.П. Миролюбова и А. Асова, «Ведизм» В.Н. Безверхого, «Ведический социализм» В. Данилова и И. Мочаловой, «Инглиизм» А. Хиневича, «Русская религия» В.М. Кандыбы, «Родобожие» В. Голякова, «Родолюбие» И. Черкасова, «Славяно-горицкая борьба» А.К. Белова, «Традиция ТТ» А. Андреева, разработки Доброслава, С.П. Семенова и др., будучи опубликованными, послужили основой не только формированию идеологии возглавляемых ими групп, но и многих других.

Некоторые их проектов, особенно в национал-патриотическом направлении славянского неоязычества, послужили причиной рождения целой серии неоязыческих общин. Так участники проязыческого ВАСАМФ «Память» (Общества «Память») В. Емельянов, А. Добровольский и А. Белов организовали МСЯО, из которой выделились другие, в том числе и Калужская славянская община (далее – КСО), организовавшая Совет славянских общин Славянской родной веры. Деятельность С.П. Семенова привела к появлению в начале 1990-х гг. «РОДа», «Россов» и других организаций.

В ходе развития неоязыческих групп в России с конца 1980-х по 2000 года выявилась закономерность их появления как национал-патриотических организаций, базирующихся на «Велесовой книге» и антисемитизме в конце 1980-х. Пик их активности наблюдался в 1995-1996 годах. Нынешнее состояние славянского неоязычества можно оценить как стадию бурного роста численности и конкретизации внутригрупповой структуры, лидерства и идеологических доктрин. Далее рассмотрим предпосылки и причины такой ситуации

§3. Предпосылки возникновения неоязычества в России

Выявив основные этапы и типы развития неоязыческих групп и их идеологических доктрин, выясним предпосылки их появления в России. Рассматривая возникновение неоязычества, важно выделить несколько аспектов: экологический, религиозно-идеологический, этнический, политический и экономический. Эти аспекты будут рассмотрены нами в контексте общесоциальных, мировоззренческих и этнополитических предпосылок.

Общесоциальные предпосылки. Экологические проблемы общества определили обращение к дохристианским, природным верованиям. Стремления противодействовать ряду негативных тенденций в развитии общества, таких, как урбанизация, нездоровый образ жизни в мегаполисе, отчуждение от природы и т.п., связаны с боязнью экологической катастрофы вследствие неограниченного развития техники, а также реакции на техницизм и дегуманизацию современного городского образа жизни. В малых и молодых городах, в среде сравнительно недавно урбанизированной части коренного населения, еще не завершившей адаптации к городской среде сильны языческие верования и представления, соответствующие сельскому образу жизни. Они стимулируются недовольством либерально-рыночными реформами в России, разрушающими традиционный образ жизни россиян.

Противостояние природы и человека в язычестве отсутствует. Нельзя говорить: «здесь природа, а здесь – нет». Человек с Природой составляет единое целое. Такой подход характерен для нового уровня экологического мышления. Пройдя путь от состояния единства с Природой в древности и переживая этап хищнического потребления природных ресурсов, человек стремится к обратному слиянию с Природой. Этим стремлением и обусловлено возникновение таких явлений, как Глубинная экология и экологическое направление в New Age.

Экологические проблемы находятся в тесном контакте с медицинскими. Желание оздоровления естественными, не химическими средствами возрождает активность самодеятельных лекарей и народной медицины. Порой они приобретают массовую популярность, собирая целые стадионы страждущих и публикуя бестселлерные книги многотысячными тиражами. Желание заработать деньги на новой народной моде, порождает попытки компиляций «народных» методов лечения, таких как траволечение, заговоры, молитвы, костоправство, баня, минералотерапия, лечение различными дарами природы). Создавая сложнейшие и примитивные рецептуры, авторы иногда в поиске источников информации используют материалы фольклорных и этнографических заговоров, выходя на охристианенные, а далее – на дохристианские, с обратной заменой имен святых на имена богов и духов.

Московский социолог С. Филатов, говоря о нетрадиционной медицине, отмечает, что «экстрасенсы, практические маги, изобретатели диет, «образов жизни» и т.д. и т.п. почти всегда имеют … широкое религиозное обоснование своих доходных практик» [155.203], определяя целительство как почти необходимую черту новых религиозных движений.

У потенциальных интеллектуальных лидеров, представляющих слой относительно «богатого» населения появляется возможность использования свободных материальных ресурсов для формирования круга единомышленников посредством публикации своих книг и периодических изданий.

При этом на лицо обнищание и относительная депривация малообеспеченных социальных групп населения, то есть, осознаваемое ими расхождение между экспектациями (ожиданиями) и возможностями удовлетворения элементарных потребностей. Такой разрыв (когнитивный дисбаланс) создает психологическую напряженность, требующую разрядки, выражаемую в общении, совместных акциях и формировании субкультуры, противостоящей генеральной культуре, либо конркультуры, в данном случае, неоязыческой. Сравнительным эталоном формирования относительной депривации становится воспоминание о благополучном прошлом. Прошлое это либо связывают с расцветом социализма, либо с 1913 годом, либо с периодом, более отдаленным во времени – идеализированным дохристианским язычеством.

Следствием данной социальной напряженности, необходимым для ее стабилизации и разряжения становится рост и распространение генерализованных убеждений, носящих характер преувеличения, подразумевающих наличие экстраординарных сил, мировой угрозы по отношению к России, что и находит выход в ксенофобии и националистических проявлениях, одним из которых иногда является и неоязычество. Это следствие приводит к формированию этнополитической мифологии.

Многие исследователи отмечают, что периоды экономических и политических кризисов, войн и революций сопровождаются, как правило, небывалым взрывом архаических по своей природе верований и культов, развитием мистики и астрологии, появлением большого количества предсказателей и чудотворцев. Процесс архаизации массового сознания проходит несколько стадий – от социально-психологического кризиса, сопровождающегося усилением настроений неудовлетворенности, через пограничную ситуацию к формированию собственно архаических структур и заканчивается его мифологизацией.

Т.В. Евгеньева полагает, что активизация архаических структур происходит в трех основных направлениях: 1. Потеря личностью собственной идентичности, мотивирующей поиск новых форм и способов идентификации с социальной средой. 2. Персонализация причин, происходящих в обществе изменений, вырастающая впоследствии в образы «добрых» и «злых» сил или «героя» и «врага». 3. Активизация мифологических представлений о времени и пространстве. Время подразделяется на «предысторию», необходимую для объяснения происходящего в настоящем и собственно «историю», начинающуюся, как правило, здесь и сейчас. Непонимание того, что история – это не подготовительный этап к нынешним преобразованиям, а закономерно развивающийся исторический процесс, рождает веру в возможность в очередной раз начать жизнь сначала, в частности вернуться в любой, представляющийся субъективным, но привлекательным отрезок предыстории. В мифологизированных схемах прошлое предстает гораздо более живым и привлекательным, чем настоящее. Этим объясняется эмоциональное отношение массового сознания к историческим событиям [61.22-32]. Таким образом, складываются условия для формирования и реконструирования исторических моделей на основе архаических архетипов.

Наиболее полным процессом архаизации массового сознания является формирование особой системы символов и ритуалов, с помощью которых происходит самоидентификация неоязыческой общности. Эта система напрямую связана с мировоззренческими предпосылками.

Мировоззренческие предпосылки. Начиная со второй половины 1980-х гг. в СССР, а затем и в России наблюдались лавинообразный распад единой национальной идеологии, ее фрагментация и замена на целую мозаику микроидеологий, вырабатываемых самыми разными, прежде всего этническими группами [162.66]. Это составляло не специфику нашей страны, а отражало глобальное явление, охватившее мир в последние десятилетия.

Идеологический кризис российской действительности, по мнению петербургского философа В.Ю. Сухачева, представляет некую расколотую поверхность. На месте общества появился «архипелаг», – отделенные и часто отгороженные друг от друга «острова», на которых складываются специфические этосы, жизненные миры, со своими особыми мифами, ритуалами, символами, обрядами, одним из которых является неоязычество. Вместе с этим происходит процесс десимволизации, питаемый «из двух синхронных источников: взрыва коммунистических символизмов и вторжения десимволизированных, знаковых матриц западного массового общества» [142].

Находясь в состоянии духовного вакуума, люди обратились к духовному наследию предков – к религии. Мода на религии стала проблемой постперестроечного периода. Часть населения вернулась в Православие, чему способствовало празднование тысячелетия крещения Руси, сопровождавшееся активным освещением в СМИ и большим количеством научных работ по истории Церкви и по древним верованиям. Православная церковь многократно увеличила количество своих прихожан, то же произошло и с другими основными конфессиями. Повсеместно стали восстанавливаться храмы. Религия стала модной и повсеместно воспринималась как панацея решения всех социальных проблем.

Одновременно с этим наблюдалось снижение авторитета христианства. Неудовлетворенность и разочарование ряда групп населения в православии происходила в связи с тенденциями бюрократизации церкви. Ее позиции оценивались как недостаточно самостоятельные и современные по ряду актуальных вопросов этнополитического и иного характера. Антихристианские высказывания советского времени отчасти сформировали неоязыческое мировоззрение. Дважды издавалась брошюра «Христианство», где Анатолий Иванов предлагает в переработанном виде свою «Христианскую чуму», а Николай Богданов задает 95 вопросов о «пользе» христианства [34.51-69]. Им вторит один из идеологов неоязычества Доброслав [59]. Проблема потери доверия к Православию в связи с ростом националистических тенденций обсуждается и в научной среде.

Незнание религиозных канонов и нежелание подчиняться церковным иерархам обратило многих в новые религиозные движения, подтолкнуло к поиску новых путей духовного развития – мистицизму и магии, реализовавшихся в новых сектах, религиозных культах, деноминациях, общинах, духовных обществах и т.п.

Уже с 70-х годов широкое распространение в СССР получило рериховское движение. Мистифицирование сознания большого числа граждан России, выразившееся в увлечении мистикой, астрологией, оккультизмом и т.п., охватило всю страну и особенно образованное население крупных городов. С. Филатов называет важнейшим мировоззренческим элементом «нынешнего сектантства» – «паранаучные идеологии, которые часто легко вплетаются в совершенно первобытные идейные конструкции» [155.204]. О. Асеев говорит даже о «мистифицировании науки и онаучивании мистики» [21.55].

Такой паранаучный подход осуществляли в конце 1980-х – начале 1990-х гг. различные кружки, секции и семинары, оказавшие большое влияние на появление неоязыческих групп. Одним из популяризаторов историко-этнографических исследований в Москве стал Г. Якутовский, читавший лекции и возглавлявший Студию Магического искусства в ДК ЗВИ, «где художникам, скульпторам, резчикам, кружевницам, вышивальщицам и просто интересующимся преподавались секреты изготовления изделий магического назначения, оберегов, наузов и др.» [166.15]. Эти занятия сплотили достаточно крепкий коллектив (общину «Купала»), отошедший позднее от Якутовского и объединившийся в Общину «Коляда» и несколько других. О. Асеев отмечает, что «Традиционные славянские языческие обрядовые действа на основе фольклорных разработок докторов искусствоведения В. Щурова и О. Ткачева регулярно проводятся в Московском государственном историко-этнографическом театре» [21.43].

В Петербурге (Ленинграде) стоит отметить занятия по курсу «Русской Веды» С.П. Семенова в 1990 – 1995 гг. В 1992 г. А. Трехлебов провел семинары по славянскому ведизму среди сотрудников Центрального дворца пионеров. Лекции по дохристианской истории Руси с упором на верования читались В.Н. Безверхим в Псковском пединституте в начале 1990-х гг. и продолжают проводиться в СВ. В 1998 г. в Рязанском госпедуниверситете проходил специальный семинар, посвященный этой же теме, а в Коломенском пединституте введена дополнительная специальность русского рукопашного боя, руководимая А. Егоровым.

К середине 90-х годов мода на религию стала затухать, приобретая более спокойные формы, что явилось проявлением демократизма и свободы совести. Однако она успела породить большой пласт литературы по древнейшей истории Руси и язычеству.

Именно с православием можно связать всеобщее увлечение древней культурой, вызванное изданиями, посвященными тысячелетию крещения Руси, дополненными исследованиями по славянскому язычеству [106; 86]. В объемных же книгах академика Б.А. Рыбакова [120, 121] каждый смог найти что-то свое, близкое.

Кроме академических [99] стали выходить многочисленные справочные издания по славянской мифологии[5], зачастую беллетризованные, для завоевания широкого круга читателей и адресованные школьной аудитории. Появилось несколько детальных исследований по низшей мифологии славян и суевериям[6]. Однако встречаются такие словари, где цитаты из сочинений авторов XVIII – начала XIX вв., отличавшихся малой объективностью и ненаучностью[7], идут вперемешку с современными исследованиями без указания на время появления публикуемой информации и ее достоверность.

Сухость научного языка проигрывает в глазах обывателя перед радужным красноречием историков – непрофессионалов. Поэтому, математики, физики, инженеры, все, кому не лень, на нескольких страницах берутся решить сложнейшие спорные исторические проблемы, приходя к ошеломляющим результатам. Сложные научные труды пересказываются в научно-популярных изданиях, которые, в свою очередь, еще более упрощаются и доводятся до широких слоев населения самодеятельными авторами, в том числе и неоязычниками. Происходит движение информации от узко научных разработок к более широким и затем к массам российского населения.

Новую волну изданий по язычеству мы обнаруживаем после распада СССР на фоне моды к традиционной культуре и мировому религиозному наследию, показателем которой явились книги А. Снисаренко [135], в увлекательной форме сравнивающего мифологические сюжеты разных стран и народов.

К истории Руси оригинально подошел А. Членов. В.Е. Шамбаров [159] в стилизованном под фэнтези стиле рассказывает об империях готов, и гуннов, опираясь на произведения П. Глобы, Л. Гумилева и А. Асова, а В.М. Гобарев [46] вообще спроецировал данные археологии на славянский пантеон, сочинив достаточно увлекательные ненаучные мифы. Весьма популярной стала профессионально выполненная книга М. Семеновой [128.17-77] «Мы – славяне», частично посвященная народным верованиям. Она породила новую волну изучения традиций, в том числе и создание школьных кружков.

Появились и другие научно-популярные издания, в том числе и репринтные, однако в некоторых из них отсутствовали современные ссылки и примечания[8]. Особую группу представляют издания для школьников и преподавателей, дающие весьма подробные описания языческих верований и активно пропагандирующую Велесову книгу и связанную с ней мифологию.

«Велесова книга» и другие священные книги неоязычников. Важную роль в формировании языческого мировоззрения сыграли «вновь обретенные» сакральные тексты, подлинность которых вызывает сомнение и порождает массу споров и научных дискуссий. Особенно это касается памятников дохристианской письменности, важнейшим из которых является «Велесова книга», ставшая основным фактором появления большинства неоязыческих групп в России в начале 1990-х годов [42]. В данном случае она интересна не как спорный исторический источник, а как идеологическая доктрина мировоззрения славянского неоязычества. По словам популяризатора и переводчика «Велесовой книги» А. Асова, она «является переводом священных текстов новгородских волхвов VIII-IX вв. н.э. <…> в котором отражены вера и история многих народов Евразии с XX тысячелетия до н.э. по IX век н.э.» [13.2].

«Велесова книга» была обнаружена в 1919 г. офицером белой армии Ф.А. Изенбеком в виде нескольких десятков скрепленных меж собой деревянных дощечек с надписями, весьма напоминавшими рунические и была увезена в Брюссель, где ее начал расшифровывать и копировать Ю.П. Миролюбов [см.: 92.197-223, 13.146-157; 38.124-126]. Во время второй мировой войны дощечки исчезли, вероятно благодаря действиям сотрудников Ahnenerbe (Наследие предков). Ю.П. Миролюбов положил основу изучению «Велесовой книги», опубликовав ее перевод в журнале «Жар-птица» в середине 1950-х гг. в Сан-Франциско. Сейчас многие работы Миролюбова стали известны российскому читателю из двухтомника «Сакральное Руси» и появившихся в центральных библиотеках зарубежных изданий [96, 97]

Активный интерес к «Велесовой книге» в СССР относится к началу 1980-х гг. В. Скурлатов публикует о ней серию статей, называя русских первыми потомками арийцев, ведущих борьбу с силами тьмы. Под его влиянием В. Чивилихин пишет роман-эссе «Память», вышедший миллионными тиражами и ставший базовой основой многих одноименных патриотических объединений 1980-х гг.

Академия наук опровергла подлинность сомнительного «исторического источника» [68]. В 1990 г. под руководством О.В. Творогова в Трудах Отдела древнерусской литературы «Велесова книга» выходит с подробным источниковедческим анализом, указывающим на подделку [148]. Это стало ответом АН СССР на большое количество полемических публикаций о «Велесовой книге», выходящих с 1960-х годов и издания самого текста книги, заменившие немногочисленные рукописные копии прежних лет[9]. Несмотря на научные доводы [153] сторонники неоязычества, традиционализма, национальных идей и т.п. продолжают публиковать работы в защиту древнеславянской письменности [31; 55; 165].

С 1992 года по нынешнее время суммарный тираж «Велесовой книги» в России превысил 200 тысяч экземпляров[10]. Она отразилась практически во всех неоязыческих доктринах, став руководством в реконструкции ритуалов, праздников и мистерий. Ее цитаты воплощаются в молитвы и активно цитируются практически всеми языческими объединениями, иногда даже будучи отрицаемой как достоверный исторический источник. Появляются и новые ее трактовки, и комментарии, например, изданная преподавателем СПГАФК им. П.Ф. Лесгафта И.А. Вороновым «ВЛЭС КНЫГО: реконструкция структуры, транскрипции и хода календарных (по григорианскому календарю) чтений [41].

Определенное развитие «Велесова книга» получила в трактовках А. Асова, опубликовавшего о ней множество комментариев и статей в журнале «Наука и религия». Но если в «Русских Ведах», изданных по заказу Нижегородской областной языческой общины, перевод был приведен с копией древнего текста – «влесовицей», то в 1997 г. А. Асов оставляет лишь перевод, нумеруя абзацы для простоты ссылок, и объявляет его канонизированным. Текст с параллельной «влесовицей» появляется вновь лишь в конце 1999 г. [13.2,4,6 и др.].

Среди других «древних» текстов стоит отметить книгу «Лад Сварожья», содержащую основы мироустройства и истории славян. Написанная славянской руницей на специальным образом обработанной телячьей коже, около трех тысяч лет назад, она создавала голографические изображения, открывающиеся лишь одаренным и посвященным. Книга была спасена волхвами, бежавшими от Владимировой христианизации на Тибет, и принесена в одно из украинских сел в конце 1930-х гг. жрецом Зорином специально для обучения родившегося посвященного. Об этом рассказывает А. Иванченко в полной редакции романа-исследования «Путями великого россиянина».

Обрели вторую жизнь «находки» Сулакадзева, известного своими фальсификациями в прошлом веке [83, 138.91-101], особенно «Боянов гимн» [26], и упоминания об изданной в XVIII в. в Польше книге Фадея Воланского «Памятники славянской письменности до Рождества Христова», содержавшей описания и изображения предметов языческого культа. За еретическое сочинение автор был сожжен на костре из собственной книги по приговору католической церкви. Популярностью пользуются и расшифровки этрусских надписей на основе славянской азбуки Е. Классена, развитые Г.С. Гриневичем и другими исследователями [49; 64]. Часто используются исследования по «славянским рунам» и филологические изыскания с неакадемическим подходом в этимологии и трактовке сакральных значений слов русского языка.

Языческие публикации. Сведения о восточнославянском язычестве дошли до нашего времени лишь в скудных летописных упоминаниях и видоизмененных фольклорных мотивах. Поэтому современным язычникам представилось непочатое поле для реконструирования идеологии и обрядности, знаковой символики, календарных систем, диалектов и филологических изысканий. Сами язычники также издают массу литературы. Отметим имеющие наиболее важное значение для формирования общественного сознания. Второе место после «Велесовой книги» занимает «Славяно-горицкая борьба» А.К. Белова. На разные регионы сильное влияние оказывали разные издания. В Москве и области это были книги Коломенской Славянской общины [76], журналы «Наследие предков» и «Атака», в С.-Петербурге – издания Публичных проповедей Богочеловечества С.П. Семенова, часть из которых была опубликована в сокращении в газете Санкт-Петербургского мужского клуба «РОД» в 1991-1993 гг., а часть вышла в виде брошюр [126] и журнал СВ «Волхв», выходивший в виде научных монографий и учебников. Актуальными стали и книги по современной магии и язычеству А. Кроули, Ю. Эволы, Г. Вирта в пересказе А. Дугина и многих других [60].

Язычество в современной литературе. Важно отметить и то влияние, которое оказывают литературные издания, непосредственно не являющиеся языческими по своей тематике. К ним в первую очередь относится Мир фэнтези, заметно отличающийся от реального своей антитехногенностью, фольклорными персонажами и мотивами самого разнообразного этнического происхождения. В книгах этого жанра фигурируют и различные магические атрибуты. Для участников ролевых игр по произведениям Дж.Р.Р. Толкиена, Н. Перумова, книги «Властелин колец» и «Сильмариллион» – это не только литературные произведения, но и во многом удавшаяся попытка реконструкции индоевропейской проторелигии. «Ролевики» или «толкинисты», как их называют, подробно изучают кельтскую мифологию и историю формируя определенную мифологию на основе данных книг, средневековой фольклорной культуре и быте. Беганье с мечами и топорами по лесам на «хоббитских игрищах», ритуальная магия воинов-ролевиков, стремление «эльфов» и «гномов» постичь природу и слиться с ней формируют переход к дохристианским традициям и языческому мировоззрению. Некоторые из ролевиков, взрослея и оставляя книжно-игровой мир, примыкают к языческим группам.

Существуют и славянские фэнтези. Вслед за нашумевшей серией книг М. Семеновой про Волкодава и Валькирию в конце 1990-х гг. вышло в свет большое количество таких сочинений. В них на просторах древней Руси во времена со II тысячелетие до н.э. по первые века после крещения Руси герои сталкиваются с силой славянских богов, магическими и ритуальными практиками и всевозможной мантикой. Среди других героев особо выделяются продолжатели древней языческой традиции: жрецы, ведуны и, прошедшие особое посвящение, сверхмогучие витязи. Приближенность сюжета к реальным историческим событиям, сила, яркость и эффектность личностей языческих персонажей и архаические матрицы создают в сознании подростка иллюзорную картину о древнем славянском (русском) язычестве. Она является более устойчивой, чем формируемая на основе зарубежных фэнтези, в силу того, что исторические события и мироощущение героев (например, хоббитов у Р. Толкиена) распознаются, как вымышленное и искусственное, применимое лишь на уровне игры. Славянские же сюжеты воспринимаются как аутентичные реальности. Симулируемое или имитируемое читателями славянское мифическое пространство оказывается не только более сильным, но и стимулирует обращение к изучению древних истории и верований.

Литературные критики обращают внимание на низкопробность и историческую неточность таких сочинений, указывая на отсутствие настоящих фэнтези по славянской тематике в силу отсутствия славянского архаического архетипа вследствие его утраты. Так, польский писатель и литературный критик А. Сапковский, говоря о польском виде фэнтези, указывал на то, что актуально и для России. Он соглашался с наличием славянской мифологии: «разных Сварожцев, Свантевитов и прочих Велесов», но отмечал, что «мифология эта не доходит до нас своим архетипом, и мы не чувствуем ее влияния на сферу мечтаний, поскольку об этом эффективно позаботились. Славянская мифология тождественна язычеству, а мы, как твердыня христианства, восприняли… крест от Рима с радостью и удовольствием, и это наш архетип. У нас не было эльфов и Мерлина, до 966 года у нас вообще ничего не было, был хаос, тьма, и пустота, мрак, осветил нам только римский крест. <…> Не Мерлин, а Твардовский. А разные там велесы, домовики, вомперы, божетята и стрыгаи – все это божества и фигуры хтонического характера, персонификация Лукавого, Сатаны, Люцифера» [123.440-441].

Видя такие недочеты, за дело стали браться профессионалы – знатоки дохристианского периода. Авторы альманаха «Мифы и магия индоевропейцев», видя необходимость создания языческих фэнтези, основали проект «Четвертая грань». И хотя первые игровые издания по славянской тематике остались практически незамеченными, возможно, весьма скоро молодежь выйдет в леса помахать мечами, называя себя уже не «хоббитами» и «эльфами», а «детьми Перуна и Белбога».

Таким образом, работа на русских и славянских мифологических матрицах в жанре фэнтези также пополняет ряды славянского неоязычества.

Нельзя обойти вниманием и языческое воздействие на современного человека таких культурно-цивилизационных явлений, как информация сети Интернет, современная музыка и живопись. Многие люди имеют сейчас доступ в сеть Интернет и проводят в ней десятки часов. Среди разнообразной информации, имеющейся в сети, для нас особый интерес представляют языческие сайты. Их число довольно велико. При этом, если зарубежные язычники, имеющие больше возможностей, представляют несколько сотен языческих сайтов, то славянские неоязычники только выходят на просторы Интернета. В конце 1990-х гг. у них появляются специальные сайты, такие, как «Славянская харизма», «Джива – Храм Инглии», «Религия Руси» (Русский ведизм), славянский историко-культурный альманах «Курган», альманах «Мифы и магия индоевропейцев», архивы «Древнеславянские мифы и легенды» и «Славянское Язычество» (Ярослав Добролюбов) и прочие. Достаточно популярным сайтом являются «Велесовы страницы», позволяющие публиковать языческие сообщения и участвовать в открытой полемике по их теме широкому кругу людей. Неоязычники проводят также конференции и дискуссии в электронной сети, такие, например, как Форум «Сварожий круг» и другие, призывая к диалогу всех желающих. Наиболее посещаемыми являются сайты Ярослава Добролюбова. Однако на сегодняшний день Интернет не так всеобъемлющ, как современная музыка.

Обращению к языческому прошлому во многом способствовало и творчество музыкальных коллективов. Достаточно часты языческие мотивы в текстах и музыке современных авторов. Возможно даже говорить о тенденции архаизации музыки, проявляющейся не только в России. Кроме обращения к фольклору и народным песенным традициям, проявившимся в современной музыкальной поп-культуре за рубежом и в России, растет волна популярности кельтских песен и танцев в современной аранжировке. Такие исполнители, как Enya, Blackmor, McKennet, A.Wolenveider, музыкальные и танцевальные коллективы «Clannad» и «River dance» имеются практически в каждом музыкальном магазине. Подобное начинает происходить и в России: возникают группы народного направления, осовременивающие народные песни («Золотое кольцо»), либо стилизующих современную музыку, манеру исполнения и тексты («Калинов мост», «Двуречье», альбом «Светозар» Натальи Марковой и другие). О. Асеев отмечает влияние неоязычества в творчестве украинской группы «Вопли Видоплясова» [21.75]. Действительно, у многих современных авторов достаточно часта языческая символика. У того же Видоплясова в песне «Боги» (альбом «Музiка», 1997 г.) упоминается «царь Стрибог», а одна из композиций Б. Гребенщикова носит название «Сварог» (альбом «(«, 1999 г.). Более эффектным стало появление в 1999 году группы «Иван Купало» с нашумевшим альбомом «Кострома», однако музыкальное язычество в России не сильно развито и в своей атрибутике более близко к сатанизму, популярному среди молодежи. Особый вид музыки представляют непосредственно языческие музыкальные группы, использующие для большего экстатического воздействия на публику элементы архаической магии и шаманских практик, подражая действиям камлающего шамана во время своих выступлений. Такое же воздействие оказывают представители так называемого «рунического рока».

Некоторые музыканты пытаются сочетать приверженность русской идее и язычеству с любовью к рок-музыке. Таков Сергей Жариков – музыкант, лидер московской группы «ДК», редактор газеты «Сокол Жириновского», один из основателей и лидер Праворадикальной партии России, редактор журнала «Атака» (до 1993 г. «К топору»). Неоднократно проповедуя свои взгляды на страницах «Молодой гвардии» [66, 67], он предлагает рассматривать православие как внешнюю экзотерическую версию истинно русской – языческой религии [66.25], и видит в Христе воплощение славянского божества Даждьбога. По версии Жарикова, рок является идеальным воплощением той языческой мистерии космоса, которая составляет основу ведизма, и все выдающиеся деятели от протопопа Аввакума до Деникина и маршала Жукова оказываются «лидерами русского рока». Эти слова являются своеобразной ересью, которую решительно отвергают ортодоксы языческой идеи, видящие в рок-музыке одно из самых страшных проявлений сионистского заговора против русской культуры, «троянского коня», под прикрытием которого в жизнь российской молодежи вносится разрушительные идеи [101.74].

Живопись, обладая сильным эмоциональным воздействием на психику, также формирует архаические образы в сознании. И если известные работы художников XIX – начала XX века, таких как В.М. Васнецов, И.Я. Билибин, И.Н. Крамской, обычно связываются с уже христианизированной древней Русью, то творчество Константина Васильева можно назвать народно-языческим. Славянская и скандинавская мифология является главными темами его живописных полотен, пользующимися в последнее время значительной популярностью. Проходят выставки, издаются альбомы, открытки, календари. Славянское язычество также широко представлено в работах И. Глазунова и И. Воробьева.

Среди художников идет новая волна иллюстраций эпических произведений. Якутский художник Т. Степанов в серии картин запечатлевает ощущения шамана в моменты камлания, бурятский художник Чингиз Шенхоров иллюстрирует бурятский эпос «Гэсэр», соединяя ламаистский лубок с древнейшим слоем шаманистских представлений и легенд. Красноярский живописец Н. Рыбаков отражает в картине «Аграрный мотив» древнесибирские руны. В. Наседкин изучает «писаницы» Лены, армянские хачкары – резные камни-кресты. Оренбургская художница О. Окунева иллюстрирует «Рамаяну» и «Махабхарату».

Появляются и современные языческие художники, создающие иконографию языческих богов: иллюстрации В.В. Грибова [95], А.А. Двинятиновой в книге «Златые перуны» [71] и др. Работы же А. Асова и М. Преснякова [24-28] даже публикуются как исторически достоверные изображения богов славянского пантеона в словаре по религиозной символике [84.185-200].

Итак, мы видим, что народ, уставший от строгого научного стиля, ринулся читать популярные издания, посвященные наболевшему духовному вопросу. Их появлению способствовало отсутствие контроля и широкие полиграфические возможности начала 1990-х годов. Представители неоязычества утверждают, что наконец-то, обрели «славянскую Библию» – «Велесову книгу», которую официальная наука не способна исследовать и правильно оценить своими ненародными силами, а они принимают на веру, потому, что они – русские.

Можно сделать вывод, что в появлении неоязычества решающую роль сыграла современная литература и девальвация научного капитала. Поэтому неоязычники попали в конъюнктуру, собрав многочисленных сторонников из самых разных слоев населения. Литературные воздействия были дополнены Интернетом, музыкой и живописью на языческую тематику. Разговор о причинах возникновения славянского неоязычества будет неполным без учета этнополитических предпосылок.

Этнополитические предпосылки (национальное самоосознание и национализм). Безусловно, большое влияние на возникновение славянского неоязычества оказали и этнополитические предпосылки, связанные с ростом национального и этнического самоосознания, национализмом и появившимися политическими условиями, обеспечившими возможность широкого репертуара коллективных действий для неоязычников.

Политологи традиционно связывают неоязычество с проявлениями национализма. Действительно, основная составляющая славянского неоязычества – это новое самоосознание себя славянином или русским.

В современном обществе проявляются две взаимно противоположные тенденции: центробежная и интегральная. С одной стороны, малые народности стремятся подчеркнуть национальную самобытность, разрешить конкретные этнополитические задачи, в том числе и политической независимости от федерального центра России. С другой стороны, существует стремление объединения со всеми славянскими и западноевропейскими языческими организациями, продолжающими индоевропейские традиции, и одновременному религиозно- и культурно-этническому обособлению от кавказской, тюркской и североамериканской культур, стремление сохранить основы традиционной национальной культуры и противодействовать культурной маргинализации, культурному, политическому и идеологическому влиянию США и Западной Европы на основе идеи «особого пути» нации. При этом общими для обеих тенденций является стремление сохранить от нивелирования и глобализации оставшиеся основы традиционной национальной и этнической культуры и частично реконструировать утерянные, в том числе и языческие.

Скудность сведений о восточнославянском пантеоне не останавливает некоторых националистов в их стремлении использовать мифы и явные подделки. Самой важной из них является, упоминавшаяся выше «Велесова книга», претендующая на роль Калевалы в отношении русского народа или даже «славянской библии». Задавая вопрос «Зачем понадобился языческий миф?», американский политолог Уолтер Лакёр отсылает читателей к призванию варягов в Повести временных лет Нестора и спору славянофилов с норманистами, называя этническую историю славян «острой политической проблемой», а распространение «Велесовой книги» – «запоздавшим во времени гротескным образцом традиции, уходящей корнями в далекое прошлое» [89.174-175].

Причины большинства кризисов в России видятся патриотами-неоязычниками во все большем отходе от традиционной мононациональной культуры, принятии в свое время Русью христианства и отходе ее от язычества. Пропагандируется объединение российского народа на древних языческих основах, при этом отдельных руководителей вдохновляет пример объединения и мобилизации германского народа в начале XX века под сенью языческих символов.

Так, несмотря на то, что национальная идея в России обычно тесно связана с христианством, в патриотической среде появляется и языческое направление. Возникновение неоязыческих настроений в национальной правой было вызвано в первую очередь отрицательным отношением к христианству, уничтожившему, по мнению некоторых неоязычников, национальную веру славян и имеющему в своей основе иудаизм

Антисемитизм часто является основой для построения националистических и языческих концепций. Первым выстрелом, по мнению У. Лакёра, была публикация книги Трофима Кичко «Иудаизм без прикрас» (1963 г.), а примерно к 1970 г. кампания уже набрала силу. «Ежегодно появляются десятки книг и сотни статей, неприкрыто распространяющие идеи, вкратце сводящиеся к следующему: идея иудаизма – это идея мирового фашизма, Ветхий Завет – фашистская книга, фашистами были Моисей, царь Соломон и все еврейские вожди. Евреи всегда были шовинистами, агрессорами и массовыми убийцами, они паразитировали, не создавая ничего нового, оригинального и ценного, всегда стремясь уничтожить и поработить другие народы. Евреи стояли у истоков капитализма (протестантизм) и всех зол в истории. Гитлер и другие вожди были простыми марионетками в их руках, евреи подстрекали Гитлера напасть на СССР, сотрудничая с ним в уничтожении бедного еврейства и завышали число убитых с целью получения международной санкции на создание государства Израиль. Но основная их цель – достижение мирового господства посредством обмана, материального и духовного растления и массовых убийств <…> практически все западные политики, банкиры, представители СМИ имеют еврейское происхождение или находятся под еврейским влиянием. Если в советское время евреев обвиняли в антикоммунизме, то в период Перестройки они становятся руководителями большевиков, мифическими чудовищами вроде Троцкого». [89.64-165].

Существенными факторами являются сложившийся для общества репертуар коллективных действий и современная структура политических возможностей, обеспечившие неоязычеству относительно спокойное развитие в условиях открытости современной политической системы.

Возможность проведения общественных собраний, встреч по интересам, не контролируемых КГБ или другими официальными структурами, свобода проведения богослужений и акций социального протеста (особенно в начале 1990-х) привели к появлению большого числа новых религиозных движений, общественных организаций духовной, исторической и лечебной направленности, а так же политических партий и объединений, что позволило неоязычеству органично и относительно бесконфликтно влиться в общий поток современных субкультур и объединений. Важную роль здесь играет и наличие союзников субкультуры в рамках политической системы.

Политические аспекты возникновения неоязычества в России являются наиболее значимыми. Часто неоязычников связывают с понятием «Новая правая» и «консервативная революция» – с интеграцией традиционных ценностей и опыта всех радикальных движений ХХ века в некую новую, можно сказать – постфашистскую идеологию.

Первые советские неоязычники вышли через православие из политических диссидентов конца 1960-х. Таковыми являются основатели МСЯО А. Добровольский, и В. Емельянов [38.24,39]. Важно отметить традиционное девиантное поведение и оппозиционность к существующему строю, к которым относятся политический, националистический и антисионистский аспекты возникновения неоязычества. Они тесно связаны с экономическими аспектами, оказавшими комплексное влияние на формирование славянского неоязычества.

Московский политолог В. Прибыловский, допуская существование деполитизированных неоязыческих общин, констатирует, что «в целом эта конфессия – самая политизированная в России» [37.102]. Выдвигая типологию национал-патриотического лагеря по типу имиджа, он условно разделяет неоязычников на активно использующих язычество в общих «мистико-политических» построениях, как это принято у новых правых и собственно неоязычников.

Весьма активными языческими национал-патриотическими группировками В. Прибыловским называются СВ, газеты «За русское дело», «Русская правда» и лично В. Емельянов, РОД (и «Россы») С.П. Семенова, являющиеся «откровенно экстремистскими», ведущими «очень агрессивную антихристианскую пропаганду, тесно увязывая ее с антисемитской и расистской вообще». [37.96]

В меньшей степени языческой он называет Народную национальную партию (ННП), освещающую свои взгляды на страницах журналов «Наследие предков» и «Нации», «полубогемную» Праворадикальную партию (ПРП), с журналами «Атака», и «ИNое», Русскую партию России В. Корчагина (РПР), неспособного «как-то совместить антисемитизм с терпимым отношением к христианству». Отмечается также близость к неоязычеству и мистически настроенного идеолога новых правых Александра Дугина с его журналом «Элементы» [37.94,97].

Дохристианское язычество на Руси соответствовало состоянию раздробленности государства на княжества. Нечто похожее происходит с Россией сейчас, когда вслед за распадом СССР, увеличением самостоятельности регионов (своеобразной «государственной раздробленностью») начинает расти языческое восприятие мира, со своими фрагментарностью и многобожием или многоликостью Единого Бога. Представители неоязычества часто стремятся оказать влияние на общество в целом и добиться признания их политическими субъектами. Среди них достаточно много республиканцев, так как монархия в России ассоциируется с Православием.

Таким образом, рост национального самосознания, связанный с распадом СССР и обособлением его регионов, а также снижением контроля со стороны КГБ, обеспечил в России возможности широкого репертуара коллективных действий и повлиял на формирование национал-патриотической группы в славянском неоязычестве. Рост проявлений национализма позволил им базировать свою идеологию на представлениях о негативном воздействии на историю России идей христианства, основанного, по их мнению, на иудаизме и положительном воздействии дохристианских верований, обеспечивающих защиту своего народа от физических и идеологических иностранных вторжений.

Итак, мы видим, что основными предпосылками возникновения неоязычества в России стали:

-неудовлетворенность урбанизацией и экологическим состоянием современной цивилизации, выразившаяся в поиске новых путей ее преодоления посредством обращения к природе и природосообразным религиозным формам;

- появление безработицы и большого количества свободного времени, наряду с неудовлетворенностью политическими реформами после середины 1980-х годов и вызванная ими возможность создания неконтролируемых КГБ религиозных и общественных организаций. Особое значение оказала литература о дохристианских верованиях славян и «Велесова книга», породившая большое количество толкователей и исследователей прошлого и давшая современным язычникам возможность доказательства древности славянского (русского) народа по отношению к другим, имеющим древние письменные памятники, такие как Ветхий Завет, «Илиада» и «Одиссея», «Калевала» и другие. Таким образом, «Велесова книга», «Славяно-горицкая борьба» А.К. Белова и другие издания языческого содержания формируют широкие ряды потенциальных адептов неоязычества. Не последнюю роль в этом процессе играют художественная литература, в особенности жанра фэнтези, Интернет, современная музыкальная культура и художественное творчество, отразившие в себе языческие веяния.

*        *         *

Выводы к главе 1

Из сказанного в первой главе следует, что:

1. Основное отличие понятия «неоязычество» от «язычества» заключается в прерванности древней традиции и утрате городским населением архаических мифологических архетипов.
2. Развитие неоязычества в Европе и США прошло два этапа: первый связан с ростом национализма и неоромантизмом 1920-40-х гг.; второй – с движением контркультуры в 1960-80-х. Современное славянское неоязычество попало во второй этап.
3. На основе анализа славянского неоязычества в России автором выделяются в нем три группы: 1 национал-патриотическая; 2 природно-экологическая; 3 этнографическо-игровая.
4. В славянском неоязычестве наиболее активны представители национал-патриотических групп с их яркими лидерами – авторами специфических идеологий.
5. Предпосылками возникновения славянского неоязычества в России стали

а) урбанизация и экологические проблемы в обществе;

б) политико-экономический кризис и наличие у людей свободного времени;

в) кризис идеологии, связанный с изменением политической системы в стране;

г) публикация большого количества литературы по язычеству, в том числе «Велесовой книги» и «Славяно-горицкой борьбы» А. Белова;

д) появление языческих элементов в современной музыке и художественном творчестве;

е) рост национального самосознания и антисемитизма в России с распадом СССР.

Исходя из этих выводов, мы и перейдем к содержательной характеристике идеологии и символики славянского неоязычества.

[1] Вандерхилл Э. Мистики ХХ в.: Энциклопедия /под ред. А. Ровнер. – М.: МИФ-ЛОКИД, 1996. – С. 307-321, 433-434.

[2] Родные просторы 1995 №2

[3] Родные просторы. 1994. № 2

[4] Родные просторы. 1995. № 4

[5] Белякова Г.С. Славянская мифология: Кн. Для учащихся. – М.: Просвещение, 1995. – 239с.; Верования древних славян //Энциклопедия для детей. – Т.6. – Ч.1. Религии мира. – М.: Аванта+, 1996. – С. 255-278; Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии: Уч. Пос. для ср. школ и вузов. – Н. Новгород: Русский купец, Братья славяне, 1995. – 368 с.; История и религия: Универсальная энциклопедия школьника /Сост. А.А. Воротников. – Минск: ТОО «Харвест», 1995. – С. 331-340; Волошина Т.А., Астапов С.Н. Языческая мифология славян. – Ростов н/Д: Феникс, 1996. – 448с.; Славянская мифология: Словарь-справочник /Сост. Л.М. Вагурина. – М.: Линор & Совершенство, 1998. – 320 с.; Славянская мифология: Справочник /Авт.-составитель Ф.С. Капица. – М.: Мегатрон, 1999. – 259 с.; Славянская мифология: Энциклопедический словарь: А-Я /Науч. рец. В.Я. Петрухин. – М.: ЭЛЛИС Лак, 1995. – 413 с.; Шуклин В.В. Мифы русского народа: Уч. пос. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. – 336 с.

[6] Белова О.В. Славянский бестиарий: Словарь названий и символов /Ин-т Славяноведения. – М.: Индрик, 2000. – 320 с.; Власова М.Н. Новая АБЕВЕГА русских суеверий. – СПб.: Северо-Запад, 1995. – 383с.; Власова М.Н. Русские суеверия: Энциклопедический словарь. – СПб.: Азбука, 1998. – 672 с.; Мифологический бестиарий: от Алконоста до Ягила: Иллюстр. энциклопедия фантастических существ… /Авт.-сост. Н. Голь и др. – Калининград: Янтарный сказ, 1999. – 240 с.

[7] Гизель И. Синопсис или краткое собрание от разных летописцев… Киев, 1674; Глинка Г.А. Древняя религия славян. – Митава: Тип. И.Ф. Штефенгагена и сына, 1804. – 150 с.; Попов М.И. Описание древнего славянского языческого баснословия…, – СПб., 1768; Чулков М.И. Абевега русских суеверий… – М.: Тип. Ф. Гиппиуса, 1786; Чулков М. Краткий мифологический лексикон. – [СПб., 1767] – 124 с.

[8] Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. М.:1865-1867. – Репринт, СПб.: 1994.; Классен Е. Новые материалы для древнейшей истории славян… /В 3 вып. – М.: Унив. Тип., 1854-1861. – Репринт. изд.: СПб.: Андреев и согласие, 1995. – 310 с.; Костомаров Н.И. Славянская мифология: Исторические монографии и исследования – М.: Чарли, 1994. – 688 с.; Мифы древних славян. Велесова книга /Г.А. Глинка, А.С. Кайсаров, Б.А. Рыбаков. Сост. А.И. Баженова, В.И. Вардугин. – Саратов: Надежда, 1993. – С. 252-307. Фаминцын А.С. Божества древних славян /Репринт 1884 г. – СПб.: Алетейя, 1995. – 363 с. и др.

[9] Библиографию о «Велесовой книге» до 1986 г. см.: 75

[10] [24.133-273]. – 50.000 экз.; [13]. – 8.000 экз.; Мифы древних славян /Сост. А.И. Баженова, В.И. Вардугин. – Саратов: Надежда, 1993. – С.252-307. – 100.000 экз.; Лесной С. Откуда ты, Русь? – Ростов н/Д: Донское слово, Квадрат, 1995. – С.283-340. – 30.000 экз.; Велесова книга /Пер. и коммент. А.И. Асова. – М.: Менеджер, 1995.; Асов А.И. Славянские боги и рождение Руси. – М.: Вече, 1999. – С. 293-393 – 10.000 экз.; Книга Велеса /Перевод и комментарии А.И. Асова. – СПб.: Политехника, 1999. – 480 с. – 3.000 экз. и др.

____________________
Введение
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Заключение
Приложения
Библиография
____________________

Гайдуков, А.В. Идеология и практика славянского неоязычества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Специальность 09.00.06 – философия религии / РГПУ им.А.И. Герцена. – СПб., 2000. – 165 с. (URL: http://ethna.su/biblioteka/Гайдуков-1997-2000-публикации/2000-Гайдуков-А-В-Идеология-и-практика-сла-2)

Просьба при цитировании давать корректную ссылку и уведомить автора о цитировании (a_gaidukov@mail.ru).

____________________
Публикации Гайдукова: 1997-2000; Диссертация Гайдукова
____________________